Крылатый штрафбат. Пылающие небеса.

И снова – упорные воздушные бои с окрепшим и набравшимся опыта противником приятно щекотали нервы молодого аса «ягдгешвадера» Люфтваффе.

Но любимым занятием обер-лейтенанта было гонять на малой высоте вместе с ведомым, обер-фельдфебелем Хансом Рамке, и поливать смертоносными очередями скопления русских на дорогах. Вереницы беженцев брели по дорогам или просто по выжженной солнцем степи к Волге. Зенитной артиллерии у русских было не много, и концентрировалась она в основном вокруг крупных городов. Так что поливать пулеметным огнем несчастных беженцев ему никто не мешал.

Свалив русский бомбардировщик, Курт набрал высоту и огляделся, выбирая себе достойную цель. Сегодня он решил «поохотиться» в одиночку. Чуть ниже на фоне деревьев промелькнул обтекаемый темно-зеленый силуэт русского истребителя. Отлично! Вот и представилась возможность пополнить список побед. Это была хорошая цель.

Курт со снижением стал догонять русский истребитель, заходя ему в хвост. Азиат демонстрировал полнейшую беспечность, и сейчас он будет за это наказан. Даже как-то неинтересно… Дистанция до цели сократилась, и Курт приготовился уже открыть огонь.

Но случилось невероятное – за мгновение до того, как Курт собирался нажать на гашетку, русский истребитель вдруг выполнил резкий боевой разворот с большой перегрузкой. Более тяжелый «мессер», обладая к тому же и более высокой скоростью, проскочил мимо. Оказывается, русский заметил смертельную угрозу у себя за хвостом, но до последнего тянул с маневром, точно просчитав тактику воздушного боя. Курт Витте удивился смелости и железной выдержке русского летчика-истребителя. Ну а потом удивляться стало некогда. Шкуру бы свою спасти…

Завертелся бой на виражах. Теперь уже краснозвездный «як» пошел в атаку. Bf-109E уступал ему в горизонтальном маневре, вираж у русского истребителя был быстрее и с меньшим радиусом, чем у «Мессершмитта-109». Як-1 все же зашел в хвост немцу. Курт Витте попытался уйти от русского переворотом через крыло и пикированием, надеясь на большую скорость своего «Эмиля». Ручку управления в сторону и на себя, перевернувшись через крыло, «Мессершмитт-109» подтянул нос и понесся к земле. Лес внизу уже откровенно бил по глазам, Курт Витте потянул ручку управления на себя, выводя истребитель из пикирования. Нос «Эмиля» пошел вверх, на тело привычно навалилась перегрузка. Фу-у! Mein Gott! [2] Немецкий истребитель уходил вверх, прочь от земли.

Внизу промелькнула дорога, запруженная беженцами и отступающими солдатами Красной армии.

И в тот же момент над кабиной «Мессершмитта-109» пронеслись трассирующие молнии пулеметно-пушечного огня. Трассеры прошивали пространство справа и слева от самолета. Повернув голову, Курт увидел, как 20-миллиметровый осколочно-фугасный снаряд продырявил левую плоскость его истребителя. По фюзеляжу Bf-109E пронеслась барабанная дробь пулевых попаданий. Двигатель «Мессершмитта» зачихал, по фюзеляжу снова пробежала дрожь. Мотор захлебнулся окончательно. В кабине появился запах гари, из-под капота выплеснулись жадные языки пламени. Самолет окутался дымом. Курта обдала ледяная волна ужаса – пожар в воздухе! Он горит!

Хвост истребителя разлетелся вдребезги от разрыва снаряда. Курта Витте с силой швырнуло вперед, небо и земля завертелись в бешеной круговерти штопора.

Русский истребитель оказался опытным летчиком. Он не стал преследовать «мессер» на пикировании, в заведомо проигрышной для себя ситуации. Вместо этого летчик краснозвездного «яка» предпочел подождать, пока немец выйдет из пикирования и начнет набирать высоту, теряя, соответственно, скорость. Потом – молниеносная атака: сближение с задней полусферы и огонь из пушки и пулеметов наверняка.

Все это Курт осознал за какие-то доли секунды. Инстинктивно он рванул рычаг аварийного сброса фонаря кабины. Хлопнул по замку привязных ремней и выпал из кабины объятого пламенем Bf-109E.

Кувыркаясь в воздушном потоке, он рванул за вытяжное кольцо парашюта, услышал хлопок спасительного купола и ощутил сильный рывок. Перед глазами мелькнула зелень травы, толчок, удар, и мир пред глазами пилота погас.

Очнулся Курт от резкой боли. Чьи-то сильные руки расстегнули замки подвесной системы парашюта, предусмотрительно вытащили «парабеллум» из кобуры и бросили летчика на влажную от росы траву. Курт открыл глаза: его окружили четверо русских, он понял это по их форме. Трое направили на него свои винтовки-трехлинейки, а четвертый, закинув за спину трофейный MP-40, потянулся к летчику. Курт вскочил и что есть силы ударил русского с автоматом кулаком в лицо.