Тимур Лукьянов - Кровь и песок (сборник)

— Все мои люди сражались отважно и быстро одолели врагов. Жаль, что Родерик и Николас погибли.

— Я всегда горжусь тобой, — проговорила Мириам, и, пытаясь приободрить мужа, своей маленькой ладонью погладила его жесткие волосы цвета спелой пшеницы.

— Это уже четвертая серьезная стычка с мусульманами в этом году, — мрачно заметил Альфред, — шейх, наверное, обезумел, раз решился двинуться на нас всего лишь с двумя сотнями наемников, но он наверняка знал, что в нашем замке осталось мало защитников. Ведь мы постоянно теряем своих людей в пограничных стычках с сарацинами, с нашими добрейшими соседями.

— Это так грустно, — сказала Мириам, глядя на гробы с мертвыми рыцарями. Альфред поднял глаза, тоже бросил взгляд на мертвецов и произнес:

— Боюсь, будет только хуже. Султан собирает войска. Эмиры и шейхи становятся все наглее. И может настать такой день, когда у меня совсем не останется воинов, чтобы защитить этот замок.

— Неужели враги смогут захватить наш дом? — От этой мысли Мириам поежилась. Муж заметил промелькнувшее выражение ужаса на ее лице, обнял ее нежно и произнес:

— Не бойся, Мири, пока я жив, этого не случится.

Полтора десятка монахов, одетых в широкие плащи с капюшонами, неспешно приближались к захваченному мусульманами монастырю. Стражник на башне вынужден был высунуться из-за каменных зубцов караульной площадки, чтобы лучше разглядеть путников. Зачем они идут? Неужели не знают о том, какая участь постигла всех тех христиан, которые оставались в монастыре после того, как мусульмане ворвались внутрь? Караульщик на башне не успел удивиться, когда плащ одного из монахов распахнулся, и стремительный стальной болт, вылетевший из арбалета сира Эдварда, попал стражнику в левый глаз. Стражник умер тихо, не успев даже вскрикнуть.

Над воротами сарацины поставили еще трех караульных, но, удачно сняв часового на башне, христиане смогли подобраться совсем близко. Лучшие стрелки барона Карл и Роберт выстрелили одновременно, и один стражник рухнул с болтом в горле, а другой — в сердце. Старому Жюсьену повезло меньше: он чуть промедлил, и его болт ударил третьего стражника в правый бок. Падая, этот последний страж ворот закричал и тем предупредил сарацин об опасности. Скрываться стало невозможно. Уже не таясь, барон отдал приказ, христиане сбросили ненужные более монашеские плащи, обнажили оружие и пошли на штурм.

Атакующие христиане быстро перелезли через полуразрушенную монастырскую стену и заняли башенку над воротами, откуда арбалетчики могли хладнокровно расстреливать сарацин, выбегающих во двор.

Вечерняя заря занималась на западе, вверху сквозь редкие просветы в тяжелых серых облаках левантийской зимы проглядывали лучи заходящего солнца, окрашивая облачные подбрюшья зловещим багровым цветом. После утреннего дождя было холодно, желтоватая глинистая почва пропиталась влагой, дул сырой ветер. Хорошо еще, что сейчас дождя не было. Адельгейда, охраняемая двумя оруженосцами ее отца, наблюдала за происходящим с вершины холма. Отсюда открывался вид на разграбленный сарацинами монастырь с его водяной мельницей у ручья, со странноприимным домом, церковью и коновязями, на разрушенные стены и выжженные сады вокруг. Вражеская армия прошла здесь совсем недавно. И ничего из разрушенного еще не поправили. Плотнее надвинув капюшон черного монашеского балахона, Адельгейда куталась под ним в роскошный и очень теплый палантин своей погибшей матери, расшитый золотом и подбитый мехом куницы.

Несколько сарацин выскочили во двор монастыря с саблями в руках. Но сир Эдвард и его стрелки уже держали арбалеты заряженными. Первый сарацин пал сразу, другой отскочил к стене и прикрылся своим небольшим круглым щитом, но болт все равно нашел брешь в защите и пронзил ему правый бок. Раненый развернулся и побежал вдоль стены, но следующий болт, пробив чешуйчатый панцирь, вонзился глубоко в печень, войдя между нашитых стальных пластинок, и сарацин рухнул лицом в грязь.

А у арбалетчиков сира Эдварда в запасе оставалось еще достаточно болтов. Хорошо бы уметь так замечательно стрелять из арбалета, как дядя Эдвард, младший брат ее отца, подумала Адельгейда. Хотя от отца она знала, что убийство врагов на расстоянии не одобрялось старыми рыцарскими обычаями и святой церковью. Но, поскольку сарацины всегда полагались больше на действенность стрел и катапульт, чем на своих бронированных федаинов, то и христиане Святой Земли научились действовать точно также.