Михаил Ишков - Никола Тесла. Изобретатель тайн

Успех должен решить все проблемы.

Я не сомневался в успехе!

В начале 1903 года я провел множество измерений сопротивления земли и изоляционной устойчивости башни. Я не терял из виду ни одной мелочи. Я обращал внимание на суточные изменения температуры, на влияние соленой воды, которой была пропитана почва вокруг базы, на погодные условия, на время суток.

Полгода я пытался оттянуть время расчета с кредиторами и подгонял оставшихся рабочих.

Между тем на подоконнике продолжалось безжалостное голубиное побоище. Шум, хлопанье крыльев вернули хозяина в реальность. Он аккуратно выпроводил крылатых гостей из комнаты и опустил окно.

Голубиная стая начала описывать круги вокруг «Нью-йоркер». Набрав высоту, птицы то и дело пикировали на подоконник. Волнуясь и отталкивая друг друга, притаптывая вездесущих воробьев, они нетерпеливо заглядывали в комнату, словно тоже хотели дослушать невероятную историю, случившуюся с пытавшимся взлететь двуногим.

— Я горжусь тем, что в конце концов мне удалось проверить свою идею. Пусть это случилось позже, но я успел поразить цель. Я научился бомбить небеса. К сожалению, мой успех погубил Марию.

Старик вернулся в комнату, наклонился, попытался поднять пачку.

Не получилось — подрагивающие руки не сумели удержать ее. На лице старика отразилась обида — неужели пачка сигарет стала для него неподъемным грузом? Он с надеждой огляделся, рассчитывая на благодарных потомков, которым должно было быть в радость помочь знаменитому изобретателю.

Как бы не так! Если бы психонавты обладали способностью перемещать материальные тела, мы давным-давно изменили прошлое и позволили бы Тесле довести до конца его эксперименты, пусть даже этого гордого и необузданного старика ждал плачевный конец.

Его усилия были напрасны. По крайней мере у всех здравомыслящих специалистов возможность передачи электроэнергии без проводов до сих пор вызывает большие сомнения. С таким же недоверием они относятся и к использованию подземной толщи в качестве эффективного проводника.

Старик с ненавистью оглядел пространство, затем решительно направился в спальню. Там улегся на кровать и только после напоминания потомков, что ему вредно волноваться, смирился.

Но ненадолго.

— В первую неделю июня я нашел способ увеличить размеры своего колосса и снабдить его энергией. Когда напряжение достигло пика и купол оказался заряженным полностью, в недрах башни родился глухой рокот, затем гудение стреноженного электричества вырвалось наружу, как бы предупреждая округу — готовьтесь, сейчас грянет Армагеддон.

Это случилось 15 июня 1903 года. Как только я подал напряжение, вершина башни окуталась зловещим изжелта-апельсиновым сиянием. Затем над куполом вспыхнул свет. Ничего не скажешь, это была яркая вспышка. Вокруг медного оголовка запылал шар света диаметром метров в тридцать. Раскаты высвобождаемой энергии люди слышали за двадцать пять километров.

Пешеходы в Шорхеме и других прибрежных поселках, обнаружив искры, скачущие между ногами и землей, начали подпрыгивать на месте. Жители в домах, открывая водопроводные краны, отскакивали от раковины — оттуда вылетали электрические огоньки. Лошадей в сбруе через металлические подковы и металлические предметы привязи на стойлах начало бить током. Досталось также насекомым — у бабочек наэлектризовались крылья, и они беспомощно кружили, изрыгая струйки синих ореолов, напоминающих «огни святого Эльма».

И наконец — небо над Атлантикой засветилось!

Так повторялось несколько ночей подряд. Местная газета написала, что это событие, напугавшее местных жителей, вызвало у них любопытство, однако я как владелец Уорденклифа и повелитель молний отказался от всяких объяснений.

Я отказался, потому что опасался конкурентов. Ведь не чем иным, как успехом моих экспериментов, можно было объяснить громовые удары и мощные разряды, сотрясавшие окрестности. Их увидали даже на той стороне залива, в Коннектикуте. К тому же меня охватил ни с чем не сравнимый азарт, победное чувство уже ничем нельзя было приглушить. Даже предупреждение, за несколько дней до эксперимента посланное с Марией, не остудило голову.

Неожиданно всю крылатую живность за окном гостиничного номера будто ветром сдуло. Потомки ощутили нервозность, исподволь овладевавшую Нью-Йорком.

Только что ясный, морозный день неожиданно потускнел. Поблекло солнце, до сих пор весело катившееся по небосводу, стремительно помчалось к горизонту.