Виктор Поротников - Остановить Батыя! Русь не сдается

— Чего уж тут гадать, милая, — печально промолвил Георгий Всеволодович. — Принял смерть сын мой от сабель татарских. Упокой, Господи, его душу!

Великий князь осенил себя крестным знамением. Глядя на него, перекрестились находившиеся тут же Святослав и Сулирад. Перекрестилась и Саломея, которой захотелось расплакаться, до того ей было жаль доброго и благородного князя Владимира.

— Вот что, друже, — обратился Георгий Всеволодович к Сулираду, — подыщи для Саломеи место для ночлега у меня во дворце. Да накорми ее как следует, а то она, чаю, толком ничего не ела за последние несколько дней.

Сулирад молча поклонился великому князю и жестом повелел Саломее следовать за ним. Саломея безропотно повиновалась. Перед тем как выйти из комнаты, освещенной пламенем двух масляных светильников, юная иудейка тоже отвесила поклон Георгию Всеволодовичу.

— Что ж, брат, давай выпьем за упокой души твоего сына Владимира, — сказал Святослав, наливая в чаши греческое вино из медного узкогорлого сосуда. — За его смерть мы жестоко отомстим нехристям! Даст Бог, доберемся и до самого Батыги!

Георгий Всеволодович, не проронив ни слова, поднес чашу к губам и залпом выпил рубиновое терпкое вино. Осушил свой кубок и Святослав.

— Как сказать об этом Агафье, ума не приложу, — печальным голосом проговорил великий князь после долгой паузы. — Агафья души не чает во Владимире. Каково ей будет узнать, что нету его более в живых?

— Оставь Агафью в неведении, брат, — промолвил Святослав, жуя лист квашеной капусты. — Незачем ее расстраивать этим горестным известием, да еще накануне твоего отъезда. Слезы Агафьи подействуют крайне удручающе на ее снох и старших сыновей. А ведь Всеволоду и Мстиславу предстоит оборонять столицу от мунгалов. — Святослав со значением выгнул дугой густую бровь, глядя на старшего брата. — Им тоже для этого дела душевная крепость потребуется. Так что, брат, молчание в этом случае — золото.

— Пожалуй, ты прав, брат, — согласился со Святославом Георгий Всеволодович. — Вот разобью Батыя, тогда и сообщу Агафье о смерти Владимира. На фоне этой победы Агафья легче перенесет горечь утраты сына.

Рассвет еще не забрезжил, когда с глухим скрипом распахнулись тяжелые створы Золотых ворот града Владимира. За городскую стену вышли конные полки, вытягиваясь длинной колонной на заснеженной укатанной санями дороге. В голове колонны среди частокола копий колыхались на морозном ветру багряные стяги с ликами святых угодников. В хвосте конного войска двигались чередой крытые возки на полозьях и груженные поклажей широкие сани-розвальни. Над обозом вздымался пар, вырывавшийся из ноздрей разгоряченных лошадей, впряженных попарно в сани и возки. В предрассветной холодной тишине явственно растекался по округе топот многих сотен копыт, скрип полозьев, зычные окрики возниц.

На верхней площадке белокаменной башни Золотых ворот стояли, кутаясь в длинные плащи, воевода Петр Ослядюкович и два старших сына князя Георгия, Всеволод и Мстислав. Их лица были хмурыми, ибо невеселым у них вышло прощание с Георгием Всеволодовичем. Тот хоть и старался выглядеть бодрым, но вид у великого князя был подавленный и усталый, словно он терзался какими-то мыслями, которыми не решался поделиться со старшими сыновьями и с Петром Ослядюковичем. Всеволод и Мстислав решили, что на отца так подействовала бессонная ночь и свалившиеся на него заботы.

— Скоро воспрянет духом ваш отец, молодцы, — сказал Петр Ослядюкович, взглянув на Всеволода и Мстислава. — Как окажется у него под рукой сильное войско, так и взгляд у него сделается орлиным и речь его зазвучит грозно. Уж тогда-то Георгий Всеволодович рассчитается с Батыем сполна за все свои неудачи!

— За наши неудачи, воевода, — угрюмо заметил Всеволод. — Это ведь мы с Мстиславом потерпели поражение от мунгалов под Коломной.

Было 1 февраля 1238 года.

Самым младшим братом князя Георгия был Иоанн, которому было тридцать девять лет. Иоанн держал свой княжеский стол в Стародубе, что на реке Клязьме. Стародуб изначально возник при Юрии Долгоруком как крепость в низовьях Клязьмы для защиты Владимира и Суздаля от возможных набегов мордвы и черемисов из приволжских степей. Оказавшись на речном торговом пути из Твери и Владимира на Оку и Волгу, Стародуб со временем превратился из небольшой крепости в довольно крупный город с детинцем, ремесленным посадом и речной пристанью.