Юрий Григ - Пусть умрёт

Вышло так, что на юге страны были обнаружены залежи серебра, и тогда господин президент единолично решил вопрос о концессии в пользу своих бывших русских друзей-предпринимателей, кои к тому моменту уже ворочали серьезными деньгами. Решающим аргументом послужило предложение наилучшего варианта учета личных интересов. Разумеется, нет нужды объяснять – чьих.

Русские поделились с американской компанией «Silver Stone», специализирующейся на добыче серебра, отдав им 25% акций концессии, и в Бурна-Тапу потекли инвестиции.

За короткий срок был сооружен рудник по последнему слову техники. Страна, как и ожидалось, не очень-то выиграла; граждане как жили, так и продолжали жить в полунищете, а вот личное состояние семьи президента неизмеримо приумножилось. Естественно, с началом разработок в страну потекли потоки иностранных специалистов, в основном русских и американцев, но встречались среди них и европейцы.

Занявшись легальным «серебряным бизнесом», новый президент не брезговал и прежними источниками дохода: доил наркоторговцев, негласно позволяя им использовать побережье в прежних целях. Короче, все складывалось прекрасно. Деньги поступали стабильным потоком в личный карман царька мимо государственной казны. Народ уже не голодал, но и не шибко жировал. Но ему, народу, было не привыкать.

У Фила были сведения о нескольких богатых американцах, зачастивших туда в последние два года. Небезынтересно, что никто из них не имел доли в профильных отраслях промышленности страны: ни в ореховой ни в серебряной. Зато почти все они имели так или иначе отношение к России. Двое были русскими эмигрантами, еще несколько имели акции русских нефтяных компаний, ну а остальные – так, по мелочи.

Когда Максимов поинтересовался откуда сведения, Фил ответил уклончиво, по-английски. В вольном переводе на русский это значило что-то типа «от верблюда». Максимов догадывался, кто этот верблюд, но настаивать не стал. Он верил, что придет время и, если того потребуют обстоятельства, Фил расскажет сам.

Вот такая складывалась неприглядная картина в этой части мира, господа. И если кто-нибудь решит с апломбом возразить: «Мол, полно, тут краски сгущать… если разобраться, ничего особенного, это, дескать, довольно незатейливая ситуация и сплошная банальщина», – мы категорически не согласимся с таким заявлением, напомнив, что именно в воздушном пространстве этого государства в мирное время происходит какая-то необъяснимая чертовщина. Правда, придется признать, что в настоящий момент не представляется возможным проследить какую-либо разумную связь политико-экономической ситуации в этой стране с загадочным инцидентом над островом. Скажем больше: пока не прослеживалось ни малейшей зацепки. Но будьте уверены, если за дело взялись такие профессионалы как Фил Синистер и Алекс Максимов, найдутся и зацепки, и связь появится – все будет.

А пока можно было отметить несомненный факт оживления активности вокруг этого ранее неприметного государства.

Фил улетел домой.

А через пару дней Максимов позвонил ему – назло в одиннадцать утра «по Москве» – и дал согласие на свое участие в деле. Единственным ультимативным условием была Алёна – или она присоединяется к ним, или Фил можешь валить один, куда хочет.

Ну, что тут скажешь... Любовь она и в Африке любовь!

Когда Максимов вернулся домой, был уже вечер. Он и не ожидал, что его рассказ так увлечет Алёну. Не успел плюхнуться в любимое кресло, как она уютно устроилась на ковре у его ног, сгорая от нетерпения услышать продолжение.

— Хочешь узнать, что было дальше, Алё? – спросил Максимов зачарованно внимавшую ему Алёну.

— О да, божественный! Не томи, умоляю!

Ночь была безлунная. Сквозь черные квадраты окон и толстенные сталинские стены чудесным образом не проникал внутрь ни городской шум, ни свет фонарей. До утра оставалось достаточно времени, чтобы без помех снова окунуться в изменчивую реку времени. Часы показывали далеко за полночь.

— Знаешь, – начал он, – у меня утром было такое чувство, что это не сон вовсе – все было так, словно я побывал там. Во всяком случае, мне кажется, что все, что там происходит, каким-то образом связано с нашей реальной жизнью. Я будто бы раздваиваюсь.

— Сочиняй дальше, Алик. Так интересно... В конце концов, недаром говорят: если это и неправда, то неплохо придумано!