Первые османские султаны именовались в итальянских городах-государствах Великими турками; позже, когда их авторитет и могущество возросли, появился титул «Великий сеньор». Для Сулеймана Запад приберег высшее звание — Великолепный. Сам же он называл себя так:
Правитель тридцати семи королевств, повелитель государств римлян, персов и арабов, владыка моря Средиземного и моря Черного, достославной Каабы и пресветлой Медины, великого Иерусалима и трона Египетского, Йемена, Адена и Саны, Багдада, обители праведных, Басры Аль-Ахсы и городов Нуширивана; Алжира и Азербайджана, кыпчакских степей и земель татарских; Курдистана и Луристана, Румелии и Анатолии, Карамана, Валахии, Молдавии и Венгрии и многих других земель и царств; султан и падишах.
Иногда Сулеймана именовали Сулейманом Вторым, уподобляя его тем самым библейскому тезке Соломону; называли его также владыкой совершенного числа, ибо всю жизнь его сопровождало благословенное число десять — число библейских заповедей, учеников Мухаммеда, частей Корана, пальцев на руках и ногах и небес в исламской традиции. Султан Сулейман был десятым правителем из дома Османа, рожденным в начале века — в 900 году Хиджры (1493 год от Рождества Христова).
Венецианские послы, сменявшие друг друга при дворе Сулеймана, сознавали, что имеют дело с монархом, который без всяких видимых усилий может собрать и двинуть в поход стотысячную армию, чье государство имеет границы протяженностью тринадцать тысяч километров; с владыкой, настолько возвышающимся над простыми смертными, что дает аудиенции, повернувшись к гостю в профиль и не удостаивая его речь ни единым ответным словом. Составляя свои донесения, послы пребывали в недоумении, как рассказать о могуществе Сулеймана, через какие понятия — географические, политические, количественные или финансовые — его лучше выразить; так что один из них дал империи совершенно фантастическое описание, сообщив, что она граничит с Испанией, Персией и царством пресвитера Иоанна. [22] Впрочем, Габсбургам, которые правили в Центральной Европе, принадлежала также и Испания, а неподалеку от Египта находилось христианское Абиссинское царство.
Ни при каком другом султане Османская империя не вызывала в мире такого уважения и такого страха. Пираты Сулеймана грабили порты Испании. Индийские раджи просили его о помощи — и не только они, но и король Франции, который из своего итальянского заточения отправлял султану тайные письма, спрятанные в туфлях его посланника. Из-за него персы предали огню свою собственную страну. Одним сражением он лишил Венгрию всей ее знати. «Он рыкает словно лев на наших границах», — писал один европейский посол. Сами Габсбурги платили ему дань. О его могуществе и благородстве шла такая великая слава, что через двадцать лет после его смерти англичане умоляли его внука послать флот, чтобы помочь им справиться с Великой Армадой. Еще тридцать лет спустя путешественник-неаполитанец, приехавший в Константинополь, отправился посмотреть на его гробницу и позже так описал свои чувства: «Хотя он и был турком, я не мог не испытывать почтения, глядя на его могилу, ибо при жизни он совершил великие деяния». Когда он отправлялся на войну (всего в его жизни было тринадцать крупных кампаний, а стремительных кинжальных набегов — не счесть), очевидцы-иностранцы посвящали описанию выходящей из Константинополя процессии целые главы. После ухода рыцарей-иоаннитов с Родоса в 1523 году Османская империя получила безраздельное господство над Восточным Средиземноморьем, а африканское побережье вплоть до самого Алжира находилось под властью берберских пиратов, правивших от имени султана. Когда Сулейман отходил ко сну, четверо слуг зажигали свечи в его опочивальне, а когда он проезжал по улицам города на войну или на охоту, они следовали за ним, причем, по словам потрясенного венецианского посла, «один вез его доспехи, другой — одежды, которые султан надевает в дождь, третий — кувшин с ледяным шербетом, и четвертый — еще что-нибудь».
В Турции Сулейман больше известен под прозвищем Кануни, Законодатель, и неслучайно: под его руководством была произведена самая подробная кодификация османского и коранического права, какую только знали исламские государства, — своим масштабом это свершение уступало лишь работе, проведенной Юстинианом в том же городе почти на тысячу лет раньше. Законы устанавливали обязанности и права всех подданных султана в соответствии с предписаниями ислама, определяли отношения между мусульманами и немусульманами и регулировали все аспекты жизни общества, вплоть до одежды, которую должны носить представители разных религиозных общин и сословий.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу