Аб Мише - Преображения еврея

Спорили, нужно ли создавать Яд Вашем - Мемориал памяти жертв Шоа, не затмит ли он доблесть воинов государства Израиль; как назвать, чтобы выделить героев сопротивления, а не жертвы... Спасшихся из огня Шоа называли, оттопырив презрительно губу, «мыло», имея в виду вытапливание нацистами мыла из трупов заключённых в концлагерях.

Потребовалось в 1961 г. прогреметь процессу Эйхмана, прокричать на нём сотне свидетелей, пролистнуться полутора тысячам документов, проблеснуть первым телерепортажам из зала суда - чтобы ошеломлённые зрители, а главное, молодёжь израильская, поняли, что ближневосточные драки не идут в сравнение с грандиозной молотилкой нацизма, и почуяли ужас Шоа, и повернулись к чёрному прошлому. И в 1967 году уже хватило всего двух недель, чтобы израильтяне примерили Шоа на себя. Две недели перед Шестидневной войной, с момента, когда Египет заблокировал морские подходы с юга к Израилю и вместе с Сирией непрерывно вещал, что Израилю конец, вот-вот его сбросят в море. Тьма нависала с Востока, от «соцлагеря», остальные страны, такие либеральные, такие «свободные», такие к Израилю благосклонные, вели себя дипломатично-отчуждённо. Израильтяне ощутили, что они одни, что враг подавляющ, что пропасть - вот она, завтра, сейчас...

Израильтянка, когда-то оказавшаяся заложницей в самолёте, захваченном арабскими террористами, рассказывала потом о минутах, когда бандиты стали выбирать из пассажиров евреев для уничтожения. «Я тогда поняла, что такое селекция перед смертью, я в первый раз почувствовала, что значит Катастрофа!» - вскрикивала воспоминательница, и глаза её расплёскивали ужас. Она побывала всего лишь сколько-то минут «овцой на бойне»...section

Сегодня социологи отмечают ослабление-«ветшание» образа «жертвенного еврея» - неужто и впрямь просвечивают после Шоа новые времена?

Тут ведь многое может сойтись, с самых разных сторон. Евреи и их сопереживатели унимают свою саднящую память о Катастрофе, а потомки гонителей облегчают совесть. Антисемитам мешает мученический нимб евреев, никак он не идёт «злодеям» вековечным. Самые бойкие из юдофобов, палестинская пропагандистская шпана, проталкивают на место жертвы вместо евреев - себя: волк в бабушкином чепчике. Победные войны Израиля в свою очередь заставляют уважить еврея-бойца.

... Отгремели погромы чумного XIV века, в следующем XV-м пропахали моря корабли с испанскими изгнанниками, отплескала португальская купель насильственного крещения - а с XVI в. стихают преследования евреев в Западной Европе. 200 лет еврейские общины живут здесь спокойнее прежнего и, боясь потерять ненадёжное своё благополучие, любых перемен остерегаясь, хранят в незыблемости устоявшийся образ жизни и мысли. К XVIII в. они приходят застывшими посреди стремительно развивающегося европейского христианского мира, пережившего эпохи Возрождения, Реформации, религиозных войн, Просвещения...

Но не вовсе неподвижно еврейство. Его энергия и предприимчивость, как их ни загоняй внутрь, прорывались то купеческой или финансовой активностью, то совсем уж неожиданным для робких евреев появлением с XVI в. в немецких землях еврейских бандитов.

Бунтари, не покорные ни нормам традиционной еврейской робости, ни давящему христианскому окружению - может быть, их было не так уж много, но в немецкой разбойничьей среде они были не просто заметны, они задавали тон. В 1520 г. в предисловии к книге о немецком бандитизме вождь Реформации Мартин Лютер, отмечая разбой среди еврейских «дьявольских козней», писал: « Воровской язык происходит от евреев, поскольку в нём много еврейских слов, как это заметят все те, кто знает иврит ». Леон Поляков приводит сообщение тогдашней полиции: еврейские бандиты являются хорошими мужьями и отцами семейств, отличаются исключительной набожностью и никогда не воруют по субботам... Из их блатного жаргона, представляющего собой причудливую переделку иврита, многочисленные слова перешли в немецкую обычную речь. « Еврейские обычаи и религия привлекали многих немецких молодых людей дурного нрава. Заключённые христиане в одной из тюрем Берлина потребовали разрешения присутствовать на еврейских богослужениях. Самый знаменитый главарь банды 17 века Домиан Гессель, бывший семинарист, находясь на эшафоте, попросил, чтобы при казни присутствовал раввин » [ 3, 327-8]. Вероятно, еврейские разбойники были достаточно удалыми, чтобы их обычаи смогли привлечь немецких коллег.