Чабуа Амираджиби: Дата Туташхиа. Книга 3

– Тогда вы знакомы и с программой социал-демократов, точнее – с программой большевиков?

– Вы говорите о крыле Ульянова?

– Да.

– Политическая доктрина большевиков... нет, они не созрели для решения этой проблемы,– сказал я.

– Вы правы. Пока не созрели... Но они идут к этому. У них впереди еще. десятка два лет, не больше. Но они единственная партия, которая понимает: создать новое единое российское государство возможно лишь тогда, когда максимально будут удовлетворены национальные и культурно-экономические потребности народов Российской империи. На других путях осуществить эту цель невозможно.

– Политики никогда не скупились на обещания,– заговорил наконец Мушни Зарандиа.

– Это верно, но Ульянов искренний и честный человек. Всем своим разумом он действительно желает благоденствия народам Российской империи. Правда и честность заложены в самом его учении. Масса плотью чувствует правду и, когда приходит срок, идет за честными идеями.

– Да вы большевик,– рассмеялся я.

– Отнюдь... – И Каридзе снова тряхнул своей лохматой головой, словно сердясь.

– Вообще-то вы беспартийный или, вроде меня, член партии, состоящей из одного человека?– спросил Мушни.

Каридзе взглянул на Мушни, пытаясь понять, не шутит ли он над ним.

– Партия – это конкретность.

– Вы располагаете обобщающим учением? – Зарандиа явно был расположен шутить.

– У меня есть некоторая система взглядов! – Сандро Каридзе по-прежнему был серьезен.

– А девиз?

– Не понимаю. – Каридзе повернул голову ко мне.

– Девиз социал-демократов – «народ». Это несколько условно. А каков ваш девиз?

– «Нация». Но и это весьма условно.

– В чем же разница между народом и нацией?

– Я же готов к разговору на эту тему. Если разрешите, отложим его на будущее. Бог даст, встретимся.

Смеркалось и, возможно, поэтому Сандро Каридзе поспешил завершить пашу беседу, а может быть, он просто устал или же шутливый тон, взятый Зарандиа, показался ему баловством и он обиделся. Мы поболтали еще минут пятнадцать – так, ни о чем – и расстались. Мне хотелось договориться с ним о новом свидании, но что-то удержало меня – ведь наша беседа совсем не сблизила нас.