Диана Хэгер - Рубин Рафаэля

Кардинал деи Медичи спокойно кивнул.

– Я немедленно передам ему твои условия. Ты узнаешь его ответ сегодня, до наступления вечера.

– Передайте, – согласился Рафаэль, уже зная, каким будет ответ. Вокруг понтифика плелось слишком много интриг, власть и алчность стояли у подножия его трона. Его Святейшество никогда не снимет кольцо с руки ближайшего соратника.

Ответ пришел задолго до наступления вечера. Спустя два часа после того, как Рафаэль покинул пределы Ватикана, страж с угрюмым лицом в ярких одеждах и железном шлеме с пером принес ему небольшую кожаную коробочку. Рядом со стражем стоял деи Медичи. Открыв коробочку, Рафаэль увидел кольцо из Неронова Золотого Дома, лежавшее на подушечке из голубого бархата. Луч упал на рубиновую грань и зажег пламя в сердце кристалла, Рафаэль не сдержал изумленного восклицания.

– Его Святейшество желает положить конец вражде между вами, – объявил деи Медичи. – Он прислал меня сказать, что будет рад, если этот жест доброй воли убедит тебя в чистоте его намерений. По истечении срока траура по почившей синьорине Биббиене, который необходимо выдержать, чтобы не оскорбить чувств ее дяди, кардинала, он одобрит и благословит ваш брак с синьориной Луги.

Рафаэль вынул кольцо из бархатного нутра коробочки и поднес его к глазам. Оно поблескивало на свету, как и в первый раз, когда он его увидел. Кольцо было изумительно и идеально подходило для тонких пальцев Маргариты, как будто было для нее создано. Рафаэль почувствовал, как отступает гнев. Кольцо наконец будет принадлежать той, которой предназначалось.

– Я подумаю, – осторожно ответил он. Нет, отбрасывать опасения еще рано. Он должен оставаться настороже до того самого дня, когда возьмет Маргариту в жены, и это нужно не только для ее безопасности, но и для него самого.

– Превосходно, – кивнул кардинал. – В дополнение Его Святейшество просит тебя подумать о том, когда ты сможешь вернуться к работе над Станца дель Инчендио.

– Я попрошу ваше преосвященство не торопить меня. Я дам знать Его Святейшеству, когда смогу вернуться к работе.

Рафаэль прекрасно понимал, что испытывает терпение судьбы, но у него на руках были все козыри. Великий и могущественный Папа и все его кардиналы должны были это понять до того, как он согласится снова на них работать.

Теперь, когда Маргарита осталась одна, а Рафаэль отправился в Ватикан, весьма многочисленное общество пожаловало в дом на Виа Алессандрина. Их собралось на удивление много. Полный Джанфранческо Пенни с рыжевато-золотистыми локонами и румяным лицом переминался с ноги на ногу рядом с Джованни да Удине, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он очень нервничал. За ними стояли все ученики и помощники из мастерской Рафаэля.

– Прошло много времени, но мы все равно хотим извиниться за то, как с ней обращались. Но примет ли она нас? – спросил Пенни Елену, которая открыла дверь и с удивлением посмотрела на сгрудившихся перед ней людей в перепачканных краской рабочих блузах.

– Поскольку синьор Рафаэль уехал в Ватикан, чтобы, будем надеяться, помириться с понтификом, мы решили воспользоваться этой возможностью и извиниться перед синьорой Луги.

– Я не удивлюсь, если она вам откажет, – ответила Елена. Джулио рассказывал ей о том, каким холодом они окатывали Маргариту в первые месяцы ее появления в мастерской. – Вы ждали целый год! А некоторые долги лучше платить немедля!

– Иногда долги нужно прощать. – Это были слова Маргариты, неслышно спустившейся по лестнице. Елена обернулась к хозяйке дома. Все глаза обращены были только на нее. – Впусти их, Елена, – спокойно попросила Маргарита. Теперь ее красота стала блистательной, подчеркнутая дорогими одеждами из атласа. – И проводи в библиотеку, пожалуйста.

Художники, оставшиеся большей частью без работы после похищения Маргариты, с облегчением зашаркали ногами по мраморному полу и богатому турецкому ковру. Войдя в библиотеку, они встали возле камина, над которым висела небольшая картина, изображавшая Маргариту в образе Мадонны. Она служила молчаливым напоминанием о той власти, которую она имела не только над самим Рафаэлем, но и над всеми ними.

– Мы должны были бы прийти раньше, и пришли бы, но думали, что наши извинения будут немногого стоить, учитывая случившееся и спустя столько времени. – Это произнес Пенни, которому было поручено говорить от лица всех. – Но теперь, когда нас ждут перемены, когда, возможно, наша жизнь и работа начнутся заново, мы решили все-таки попробовать, – добавил он и сделал шаг вперед. – Вы не заслуживали того, как мы с вами обходились, синьора.