Камиль Яшен - Хамза

- Почему же вы тогда выдаёте свою пери замуж насильно, против её желания, если по ней вздыхают и страдают десятки и сотни мужчин? - выкрикнула сквозь слезы Зубейда. - Почему? Почему? Почему?

- Вах, вах, вах! - раскинула в стороны руки Айимча-биби. - Да когда же это в нашем городе девушка выходила замуж по своему желанию? Судьбой дочерей всегда распоряжались родители. Они их родили, они и вольны их выдавать замуж по своему усмотрению. Я уже говорила, что этот обычай достался нам от отцов и дедов, и его нельзя отменить...

- Я не подчинюсь этому обычаю, - откинула назад голову Зубейда.

- Значит, этот проклятый Хамза всё-таки сидит у тебя в сердце, как гвоздь в подмётке, - устало вздохнула старуха.

- Я рядом с ним ощущала себя человеком. Он никогда и ничем не унижал меня. Он давал мне возможность чувствовать себя равной ему. Этого мало?

- А зачем тебе чувствовать себя равной? - прищурилась Айимча-биби, поднялась и гордо выпрямила свою все ещё стройную фигуру. - Ты должна быть красивой и обольстительной. А твой муж обязан сделать тебя счастливой... У байваччи порог твоей комнаты будет выложен из золота. А что ты будешь делать, если выйдешь замуж за поэта? Торговать вместе с ним на базаре слабительным, которое изготовит его отец?

- Нет, сестра, - раздался вдруг голос Ахмад-ахуна, и отец Зубейды вошёл в комнату, - ни за какого байваччу я дочь не отдам. Я слышал конец вашего разговора и говорю твёрдо: если она не согласна, я не стану причинять ей страданий. Пускай вообще ни за кого не выходит замуж.

И он сделал жене и сестре знак, чтобы они ушли.

Зубейда бросилась к ногам отца, целовала край его халата, прижималась лицом к его рукам.

- Атаджан, дорогой отец! Не прогоняйте меня из своего дома, джан ата! Я же единственная ваша дочь! Всю жизнь я буду целовать ваши ноги, только не отдавайте меня Садыкджану!.. Я задохнусь там, умру от тоски, грех ляжет на вас!.. Не гоните меня, атаджан! Скажите, что не прогоните, да?

- Никогда, никогда, дочь моя, - сказал Ахмад-ахун, целуя Зубейду в голову, вытащил из-за пояса платок и вытер ей слёзы. - Кто сказал тебе, будто я хочу, чтобы ты ушла из своего дома? Мать и тётка?.. Эй вы, сороки! Что вы тут наболтали? Почему заставили плакать мою любимую дочь?.. Это все ты, Айимча, я знаю! Я слышал твои последние слова. Это ты заставила мою дочь проливать слезы. Уходи, оставь нас в покое! Раз она не согласна выходить за найденного нами жениха, пусть не выходит, её воля. В конце концов, она тоже человек, у неё есть душа, свои желания...

Айимчи-биби и Рисолат, стоя за дверями комнаты, удивлённо смотрели друг на друга. Они ничего не понимали.

Зубейда, вытирая счастливые слёзы, радостно смотрела на отца. И вдруг она заметила, что по щекам Ахмад-ахуна тоже бегут слёзы.

- Что с вами, атаджан? - испуганно спросила она.

- Дочь моя, - горько сказал Ахмад-ахун, - сегодня я отвёл к судье Камалу твою младшую мать Зульфизар и дал ей разводное письмо! Плачь обо мне, дочь моя. И почаще навещай мою могилу, не забывай меня, когда я уже буду на том свете. Моя надежда только на твои молитвы, ибо ты единственный свет моих очей, моя лучезарная звезда...

Зубейда отшатнулась.

- Атаджан, не пугайте меня! Что с вами? Зачем вы говорите эти страшные слова? Почему вы должны умереть?

- Дорогая доченька, слушай меня внимательно. До сих пор ты не знала одной моей тайны, теперь ты должна знать её. Ради тебя я заложил перед богом свою жизнь... Пусть я лишусь всего, что имею, пусть аллах призовёт меня на небо, но я не позволю совершиться насилию над тобой. Я согласен умереть, я готов пожертвовать всем ради тебя... Ты не должна страдать.

"Он сошёл с ума, - подумала Зубейда. - Почему он должен жертвовать всем ради меня?"

- Вот моя тайна... Я дал клятву!

- Какую клятву? Кому? - побледнела Зубейда.

- Гнев аллаха настиг меня в конце жизни, дочь моя. Не знаю только, в чём моя вина... Я построил мечеть, жертвовал для угодных богу дел, каждый год вовремя давал милостыню беднякам и сиротам...

- Какую клятву? Кому? - Как в забытьи, механически повторяла Зубейда.

- Меня заставили поклясться на коране... Если я не отдам тебя за Садыкджана-байваччу, Эргаш и Кара-Каплан зарежут меня...

Холодное облако снова надвигалось на Зубейду.

- Я много думал, много думал... - Голос Ахмад-ахуна звучал твёрдо, как у человека, решившего всё до конца, - Я не хочу покупать себе жизнь ценой твоего счастья, никогда не пожертвую твоей судьбой ради избавления от смерти... Но клятву, данную на коране, я тоже нарушить не могу. Это было бы для меня тяжелее, чем умереть. Когда аллах заберёт меня к себе, мне будет хорошо у него. Пусть совершается то, что должно совершиться... Молодым - жить, старым - умирать... - Он проглотил подошедший к горлу комок. - Вот и всё, что я хотел сказать тебе... Пойду. Мне надо готовиться к путешествию в загробное царство...