Камиль Яшен - Хамза

Хамза подошёл к шейху и неожиданно для самого себя опустился перед ним на колени.

- Поцелуй землю у его ног!! - крикнул сыну Хаким-табиб.

Маленький Хамза прижался губами к земле около мягких лакированных сапог шейха, потом поднял голову и, продолжая всё так же стоять на коленях, протянул смотрителю гробницы мешочек с серебром.

Шейх Исмаил Махсум, выйдя из-за спины Мияна Кудрата, принял дары и спрятал кисет в карман халата. Потом он подал главному шейху небольшой металлический поднос, на котором лежал ритуальный кинжал.

- Хвала тебе, сынок, - строго глядя на Хамзу сверху вниз большими, чёрными как уголь глазами, сказал Миян Кудрат. - Да поддержит тебя престол всевышнего, да укрепит он твой стан!.. Аллах Акбар! Велик аллах!.. Да будет святой Али-Шахимардан вечным спутником твоей достойной жизни! Да благословит святой Али твою судьбу своим прахом и духом!

Левой рукой приподнял Миян Кудрат и слегка натянул косичку над тонкой мальчишеской шеей семилетнего Хамзы...

Сверкнул в правой руке шейха нож над головой Хамзы.

Свершилось!

Косичка - знак верности и преданности святому Али - отделилась от головы мальчика и упала на металлический поднос.

Али-Шахимардан взял себе волосы и душу Хамзы, простёр над его судьбой отныне и до скончания его жизни своё святое благословение.

Свершилось!!!

Теперь уже не просто слёзы, а потоки счастливых слёз ручьями бежали по щекам ибн Ямина.

Свершилось!!!

"О Али! - молитвенно и благодарно сложив ладони, шептал лекарь Хаким. - Да будет крепок стан сына моего Хамзы! Да сохранится его вера от наговоров шайтана! Да продлятся во славу аллаха дни мои до той поры, когда взойдёт на небе звезда моего сына!"

Хамза не помнил, как он снова очутился возле отца. Он опять ничего не слышал и не видел из того, что происходило вокруг него. Он только ощущал в ногах и в груди какую-то необыкновенную легкость. Что-то очень тяжёлое и очень трудное осталось позади. Теперь пришло освобождение, и Хамза, не в силах сдержать охватившей его радости, снова прижался щекой к отцовскому халату, от которого так хорошо и знакомо пахло далёким родным домом.

Да, приобщение к духу и праху Али-Шахимардана состоялось, всё обошлось как нельзя лучше, и в то же время что-то неловкое и стыдное продолжало смущать мальчика. Ему было неудобно оттого, что столько людей смотрело на него.

- Пойдём вниз, - тихо сказал он отцу.

- Нет, этого делать не следует, - тоже тихо ответил Хаким. - Нельзя сразу уходить от Али, получив его благословение.

Сейчас милости святого будут дарованы другим. Смотри и молись за них, как и они молились за тебя, когда Али осенил твоё посвящение своим милосердием.

Несколько фигур отделилось от общей женской группы.

Напряжённо и словно нехотя приблизившись к Мияну Кудрату, женщины торопливо сложили свои приношения у его ног и быстро вернулись назад.

Шейх Махсум, сильный и ловкий йигит, сноровисто присел перед пожертвованиями, быстро связал их в один общий узел и унёс в тёмную глубину усыпальницы.

Оберегатель гробницы резко вскинул вверх руки, раскрыл небу ладони.

- Безгранична доброта престола всевышнего к Шахимардану! - запел Миян Кудрат. - Негасимы лучи его сердца, освещающие пристанище Али... Чтобы ещё более возвысить силу и славу святого места, аллах подарил чудодейственное свойство вот этому дереву!.. - И Миян Кудрат вытянул руку в сторону развесистой чинары, росшей чуть сбоку от мазара, которую некогда, много-много лет назад, выкопав в долине, привёз на арбе снизу и посадил здесь его отец, достопочтенный Ак-ишан.

- Женщины! - громким голосом, внушающим веру в исполнение всех тайных молитв и заветных женских чаяний, прокричал главный шейх. - Те из вас, кто слабы чревом, но жаждут иметь детей, подойдите к священному дереву и обнимите его! Оставьте на его ветках символы вашей беды и знаки своей благодарности всевышнему! И чинара поделится с вами силой своих ветвей и соком своего плодородия! Она наполнит ваше чрево будущей жизнью на радость вашим родным и близким, во умножение беспримерной славы и небывалой силы престола всевышнего!

Женщины заспешили к чинаре. Сначала они вешали на ветки цветные лоскутки, отрывая их от какой-нибудь части своей одежды, потом привязывали - каждая к своей ветке - еще один мешочек с монетами, не считая положенного раньше к ногам смотрителя гробницы. После этого каждая обнимала двумя руками ствол дерева, припадала к нему, шепча молитву, вытирая слёзы, и, поцеловав напоследок чинару, отходила в сторону, уступая место следующей.