Камиль Яшен - Хамза

- Иди, сынок, брось её в огонь. Пускай уж твой отец будет совсем доволен. А то ему было мало, что он открывал сегодня памятник.

Мебува усмехнулся и удовлетворенно забрал бороду в кулак.

Сын отправился в сторону костра, старуха стыдливо закрыла лицо руками, и тут к ней подбежала Санобар, обняла её и расцеловала.

- Вай, айи-джан! Как хорошо, что вы тоже открылись!

Эта поддержка старшего поколения прибавила решимости девушкам. Один за другим исчезали в огне их чачваны. Хамза, как только очередная паранджа летела в огонь, делал знак музыкантам, и карнаисты и сурнаисты оглушительным трубным гласом приветствовали конец каждой паранджи.

Скоро на площади не осталось ни одной женщины в парандже. Те, кто не хотели снимать чачваны, ушли. А мужчины, ревнители шариата, посрамлённые при всех, стояли молча, угрюмо уставившись в землю.

Карнаи и сурнаи не умолкали теперь уже ни на секунду.

Торжественные их звуки оглашали горы, оповещая весь кишлак, всю долину о том, что в Шахимардане началась новая жизнь - без паранджей.

Взволнованный Хамза вернулся на трибуну. Он был счастлив.

Он испытывал величайшее удовлетворение. Усилия его не пропали даром. На глазах, зримо, менялся социальный облик времени.

Никакая литература - ни стихи, ни пьесы, ни песни - никогда не давала ему таких высоких творческих ощущений, какие дал сегодняшний день. Потому что это было социальное творчество - прямое революционное творчество многих людей, народа. За один только этот день не жалко было отдать несколько лет жизни.

- Дорогие матери и сёстры! - сказал Хамза, радостно глядя на открытые лица женщин. - Я поздравляю вас с ещё одной победой! Вы покончили с прошлым, впереди у вас новая жизнь!.. Она принесёт вам много радостей!.. Идя по пути Ленина, вы обрели свободу. Слава Ленину!

Ему хлопали все.

Хамза прочитал свои стихи "Узбекским женщинам и девушкам". И снова ему аплодировала вся площадь.

Он подал сигнал, из красной чайханы к памятнику Ленину вышли пятьдесят учеников школы "Дехканин", недавно открытой Хамзой для самых маленьких жителей кишлака. В руках у каждого был красный флажок, на шее - красный галстук.

Дети выстроились перед трибуной и хором начали декламировать:

- Взошло солнце свободы! Не льются больше слёзы угнетённых! Наши отцы сожгли короны и троны, народ обрёл счастье!

Ленин наш отец - никого мы теперь не боимся!

А на трибуну вбежал Алиджан. Подняв руку, прося тишины, он громко начал читать стихи:

На площади перед трибуной раздались громкие аплодисменты.

- Эти стихи написал наш Хамза! - крикнул Алиджан.

Слушатели захлопали ещё громче.

А на одной из боковых улочек, круто поднимающейся вверх, невидимые с площади, стояли шейхи.

Шейхи не смотрели друг на друга. Молча, растерянно и злобно наблюдали они за торжествами на площади. Как необычно и шумно ведут себя некогда тихие, послушные и покорные им во всём шахимарданцы!

Было ясно - времена покорности и послушания прошли.

Хозяевами в кишлаке становились вон те люди, собравшиеся внизу на площади вокруг костра, в котором догорали последние остатки паранджей.

В одной из пристроек к мазару, в низком и длинном сводчатом помещении, сидели на небольшом возвышении шейх Исмаил и паломник из Гилгита. Между ними стоял низкий стол. На столе горела свеча.

Хромой дервиш только что вернулся с горной пасеки.

- Я имел встречи со всеми курбаши, - сказал он. - Нужно срочно менять план начала восстания.

- Почему? - удивился Исмаил.

- Пришла весна, - сказал Агзамхан, - но басмачи сейчас к активным действиям не готовы. Боюсь, что они не будут готовы даже к лету.

- Вы не преувеличиваете ваши опасения?

- Я бы хотел их преуменьшить, но надо смотреть правде в лицо. Надо быть реалистами. Басмачи из-за длительного бездействия потеряли боеспособность. Кроме того, их просто очень мало, вопреки сделанным в прошлом году заверениям господина Назири о том, что в течение зимы численность банд будет в десять раз увеличена... Спрашивается: куда же ушли английские фунты, которыми мы как из лейки поливали все эти годы ваше подполье? Могу ответить на этот вопрос: они потрачены руководителями подполья на личные нужды... Нет, вы бы только посмотрели на эти пещеры, в которых живут курбаши! Они увешаны коврами, басмачи едят на золоте, пьют из серебра, в их лагерях полно баб... Что они смогут сделать, когда спустятся в Ферганскую долину? Их перестреляют, как куропаток, войска ОГПУ, не говоря уже о регулярных частях Красной Армии, которые просто раздавят их.