Камиль Яшен - Хамза

Хамза сидел грустный.

- Что-нибудь неприятное случилось, сынок? - с участием спросил Шадман-ходжа.

- Да нет... Я просто забыл, что сегодня Зульфизар должна была поехать в Коканд.

- Не надо, сынок, - вздохнул Шадман-ходжа. - Твоя жена Зульфизар уехала в Коканд без твоего разрешения. Она боялась здесь жить, об этом знали многие... Послушай меня, старика, хотя я и сам не знаю, нужно ли мне говорить тебе это... Ладно, скажу, ты хорошо относишься к Санобар.

Хамза рассеянно взглянул на старика, кивнул головой:

- Говорите, ата.

- И ты тоже уезжай, сынок. Скорее уезжай отсюда... Ещё до твоего прибытия шейхи начали точить камни гробницы против тебя. Они знали о твоём приезде заранее. Кто-то сообщил Исмаилу из Самарканда... Я знаю обо всём. Это страшные люди. Настоящие разбойники... Шейх Исмаил способен на всё... Да ты сам знаешь это, мне ли говорить тебе... Пока ещё не поздно, уезжай, побереги себя.

- И вы хотите, чтобы я уехал, - печально усмехнулся Хамза. - Почему так много людей хотят этого?

- Да, тебе надо уехать.

- Но почему?

- Уезжай, сынок! Остальное тут доделают без тебя...

- Сейчас нельзя, рано ещё, - заскрипел зубами Хамза. - За ваш совет я вам благодарен, ата. Я действительно скоро отправлюсь, но сначала должен завершить здесь свои дела.

Хамза посмотрел на Шадмана. Поймёт ли он, что нужно будет рассказать другим то, что он сейчас услышит?.. Поймёт. Санобар поможет.

- Помимо всех прочих дел, ата, я занимаюсь здесь ещё и музыкой. Пишу оперу. В Шахимардане хороший воздух, легко дышится... У меня больные лёгкие, а здесь очень хорошо работается. Вы знаете, что такое опера?

Старик отрицательно покачал головой.

- Это такая большая песня для многих людей. Её поют в театре, играет оркестр, очень много музыкантов... У нас, узбеков, оперы ещё нет, мы учимся у русских, как нужно её создавать. Вот я и хочу написать здесь первую узбекскую оперу...

Рассказывая, Хамза поднялся, несколько раз прошёлся по комнате, навёл порядок. Узелок с паранджой положил около двери.

- В Шахимардане многие не знают, что я пишу музыку. Думают, что я приехал только для того, чтобы ругаться с шейхами и раскулачивать баев. А про то, что я ещё и лечусь здесь, вообще не знает никто. Вам первому говорю.

Шадман-ходжа кивнул - он всё понял.

- Ата, когда вы намерены вступить в артель? - вдруг спросил Хамза.

Отец Санобар удивлённо посмотрел на него - он не привык так быстро менять тему разговора.

- У меня нет своей земли, чтобы добавить её к артельной. Как я вступлю? Меня будут упрекать в том, что я сажусь около чужого котла.

- Никто вас ни в чем упрекать не будет. Я обещаю... Не думайте об этом и не беспокойтесь. Земли хватит всем! Отберём всю землю у баев и шейхов!

- А верно ли это будет, сынок, отбирать насильно землю у других, а? Бог не накажет за это?

- Скажите мне, Шадман-ата, у вас, кажется, ещё совсем недавно была земля? А теперь её нету. Правильно?

- Правильно. Мой покойный отец, взяв у шейха деньги в долг, так и не смог вернуть их. Не расквитался за отца и я. Шейх ждал очень долго, и только в этом году моя земля, по законам шариата, перешла к шейху Исмаилу за неуплаченный долг.

- Я знаю законы шариата, ата... Скажите, а если бы Санобар вышла замуж за Бузрук-ишана, шейх простил бы вам ваш долг?

- Бузрук-ишан отдал бы за меня мой долг шейху Исмаилу.

- Выходит, что шейх отобрал у вас землю только потому, что Санобар не стала четвёртой женой Бузрук-ишана?

- Выходит, что так.

- И бог не наказал шейха Исмаила за то, что он отобрал у вас землю?

- Он не отобрал, он взял землю взамен долга.

- Вот и мы теперь возьмём у шейха Исмаила его земли взамен всего того, что он задолжал народу. Шейхи взяли у бедняков в долг очень много. Теперь для них пришла пора расплачиваться за свои долги народу. Расплачиваться по справедливости. Для этого мы и делали революцию, чтобы победила справедливость. Справедливость для большинства народа. Поэтому и победила революция, потому что она была справедлива для большинства народа.

- Сынок, возможно, ты и прав, но как-то страшно так думать... Мы привыкли к шариату. Трудно забыть о нём. Я верю твоим словам, но боюсь поступать так. Я уже стар.

- Мебува ещё старше вас, а не побоялся. Вы не должны больше слушать сплетен и наговоров шейхов. Смело вступайте в артель. Если мы все будем действовать сообща, дружно, шейхи будут бессильны перед нами.

- Хоть и страшные слова ты говоришь, сынок, но, наверное, правдивые. Я должен подумать. Нельзя забывать о боге.