Камиль Яшен - Хамза

У Зульфизар от ужаса заломило затылок, она отшатнулась, на секунду замерла в растерянности, но под тяжестью обвинений, только что услышанных ею, припала к могильной плите.

- Нет! Нет! - Взгляд её заметался по окутанному мраком мазару. - Кто-то наговорил вам на Хамзу, всё это клевета! Он хороший человек, но немного горячий, ошибается порой...

Таинственный голос снова прервал её:

- Нет среди мусульман места жене Хамзы, который осквернил своими еретическими деяниями священные места ислама! Для двух этих грешных людей закрыты двери рая... Но если желаешь, только ты можешь спасти душу своего греховного мужа, а заодно и свою. Это нелёгкое дело, но без этого тебе не удостоиться милости аллаха...

- Я согласна на всё, наш святой покровитель Али, - прошептала Зульфизар, - что вы скажете, то я и исполню. Говорите же, что я должна делать?

Воцарилось молчание. Пламя свечей металось по высоким холодным кирпичным стенам. Купол гробницы терялся во мраке.

Зульфизар ждала ответа. Ей казалось, что всё в её судьбе решат слова, которые она сейчас услышит.

И потусторонний голос повелительно изрёк:

- Убей Хамзу!

У Зульфизар, услышавшей это, невольно вырвалось:

- Боже, как же я могу сделать это!..

Но она тут же закрыла ладонями рот, глядя на плиту, из-под которой снова прозвучало:

- Убей! Своими руками убей!.. Знаю, ты слабая женщина, но, опоясавшись ремнём священного желания, даже муравей становится львом!.. Грехи твоего мужа смоет только смерть! И тогда вам обоим откроются двери рая...

Зульфизар, чувствуя, что она сходит с ума, тем не менее не могла оторвать взгляда от могильной плиты. Через мгновение, сделав над собой усилие, она нагнулась, схватила паранджу и, волоча её по каменному полу, начала пятиться назад...

А вслед ей звучал всё тот же голос:

- Если ты проговоришься кому-нибудь об этой воле всевышнего, то позорнейшая смерть ждёт тебя, бесчисленные муки ада станут твоим уделом. Спасение твоё только в исполнении воли всевышнего. Если ты хочешь надеяться на милость всемогущего аллаха, убей Хамзу!

Зульфизар, шатаясь, вышла из мазара, накинула паранджу и медленно начала спускаться вниз. В ушах её всё ещё звучал страшный приказ, как бы повторявшийся на каждом шагу. Её охватило беспокойство за Хамзу, какая-то ужасная мысль мелькнула в её голове... Казалось, что ей снился страшный сон. Всё перемешалось в её мыслях. Растерянная и рассеянная, выйдя на ровное место, она не заметила камня под ногой, спотыкнулась и упала. Ушиблась сильно, но, несмотря на боль, тут же вскочила и побежала к дому. Ей казалось, что кто-то гонится за ней.

Шейх Исмаил, выйдя минут десять спустя из подвала мазара, долго отряхивал с себя паутину и пыль.

Тёплый весенний вечер. Уже наступили сумерки. Хамза, приближаясь к дому, догнал человека, в котором узнал Шадмана-ходжу.

- Как поживаете, Шадман-ата? - приветствовал его Хамза.

Шадман-ходжа похудел, заметно осунулся. Как-то грустно взглянув на Хамзу, сказал запинаясь:

- Ассалям алейкум, Хамзахон! Как ваше здоровье, как ваши дела?

- Мои дела хорошо, а как ваши дела? Что-то вас не видно? Не участвуете в наших собраниях, до сих пор не были в нашей артели?

- Некогда было. Отлучался из дома, уезжал, - смущённо ответил Шадман-ходжа.

Хамза внимательно посмотрел на старого человека. Это был отец Санобар. И какое-то тёплое чувство шевельнулось в груди у Хамзы.

- Шадман-ака, давайте зайдём ко мне, посидим, поговорим по душам. Зульфизар заварит нам крепкий чай, приготовит что-нибудь вкусное. Пойдёмте, гостем будете.

Шадман-ходжа не знал, как быть. Он ещё не успел принять какого-либо решения, а Хамза уже вёл его к себе.

Пришли. Вошли в комнату. На кровати лежало что-то завёрнутое в газету.

- Куда же ушла Зульфизар? - удивился Хамза.

В комнате был какой-то странный беспорядок. Хамза забеспокоился, открыл завёрнутое в газету - паранджа!

- А где Зульфизар? - с ещё большим удивлением спросил Хамза как бы сам у себя.

Шадман-ходжа, стоя у входа, наблюдал за ним.

- Ах, да!.. - вспомнил вдруг Хамза.

Он вынул из кармана конверт, нетерпеливо разорвал его, достал сложенный вчетверо лист бумаги, развернул...

Быстро пробежал глазами по строчкам. Рука с письмом невольно опустилась.

Зульфизар писала: "Хамза-ака! Мой дорогой, мой любимый!

Я уезжаю в Коканд, оставаться в Шахимардане боюсь. Я знаю, что вы любите меня, и верю, что мы будем вместе. Если любите, как раньше, приезжайте скорее... Хамза-ака, поверьте мне, дорогой! Вам нельзя больше оставаться в Шахимардане. Встретимся, поговорим, подумаем, как нам жить дальше. Ваша Зульфизар".