Он с первого же раза объявил Фениксу, что намеревается рассказать ему о своем путешествии, но делать это будет непременно по-гречески, не потому что отныне он греческий язык предпочитает латинскому, а потому что, как он выразился, «и у стен есть уши, особенно у этих стен, которые тебе достались».
По-гречески Юл изъяснялся великолепно — ведь не латыни же обучали его афинские софисты и азиатские риторы. И уже во второе свое посещение признался: он, дескать, лишь прикидывался, что изучает философию и красноречие, а на самом деле «раскапывал настоящую историю» — так он выразился. И тут же изложил свой взгляд на современные ему исторические сочинения, посвященные периоду гражданских войн. Они, дескать, за редким исключением искажают реальные факты и написаны таким образом, чтобы представить Марка Антония пьяницей, развратником, обезумевшим властолюбцем и смертельным врагом Рима и Октавиана Августа.
В третье свое посещение Юл Антоний поведал Фениксу, что он еще в Риме, задолго до своего путешествия, стал собирать «истинные свидетельства», в качестве источников для своих исторических изысканий используя видных политических деятелей и активных участников гражданских войн: «непредвзятого, особенно в частных беседах» Азиния Поллиона, Валерия Мессалу, который «пишет одно, а рассказывает иное», и Марка Эмилия Лепида, великого понтифика, пока он еще здравствовал, — он умер, как мы помним, в год смерти Агриппы, но, по словам Юла, успел передать ему переписку и дневниковые записи Марка Антония, которые Меценат якобы повсюду разыскивал и уничтожал, однако, не всё сумел уничтожить.
Юл и путешествие свое выстроил таким образом, чтобы получить как можно более полный доступ к «истинным свидетельствам». В Сикионе он недаром остановился: там неожиданно умерла его мать, Фульвия, и некоторые люди до сих пор помнят, при каких обстоятельствах это случилось. В Афинах Юлу под прикрытием философских штудий и атлетических упражнений удалось раздобыть много ценных свидетельств о пребывании в этом городе Марка Антония, его полководцев и трех его женщин — Фульвии, матери Юла, Октавии, его новой жены, и Клеопатры, царицы Египта. На Самосе и в Эфесе Юл, в тайне от своих соглядатаев, несколько раз встретился с отпущенником Марка Антония, историком Деллием. В Египет, как было сказано, Юла не пустили. Но Юлу удалось вызвать на Кипр ритора Аристократа, близкого друга отца, и Олимпа, личного врача Клеопатры. Люди эти не только предоставили молодому Антонию ценную для него информацию, но подарили ему собственного сочинения анналы и исторические портреты «Марка Великого», то есть Марка Антония.
Перечислив источники, Юл приступил к изложению своей исторической версии гражданской войны и к воссозданию «истинного» портрета своего отца.
Всё это рассказав мне в библиотеке, Гней Эдий Вардий объяснил:
— Я потому и велел тебе сначала ознакомиться с историческими сочинениями Мессалы и Мецената, дабы ты ориентировался в истории и знал, как ее трактуют честные, мудрые и знающие люди, которые сами эту историю пережили, в ней участвовали, ее созидали, в ней победили, а не проиграли — что, пожалуй, сейчас самое для нас важное! Потому что дальше я вынужден буду изложить тебе не настоящую, а искаженную историю, ту, которую сочинил для себя и для Феникса человек нечестный, немудрый и вместе со своим злосчастным отцом проигравший)…
— Однако, что мы тут сидим, в духоте и в пыли веков! — вдруг воскликнул и перестал расхаживать мой хозяин. — В плющевой беседке для нас уже давно накрыт полуденный завтрак. Там и продолжим!
Из библиотеки мы перебрались в плющевую перголу. И там за вкусными и разнообразными закусками — горячих блюд нам не подавали, дабы не нарушать нашего «конфиденциального одиночества» (так выразился Вардий) — Гней Эдий в течение нескольких часов излагал мне историю гражданских войн «по Юлу Антонию».
Я ее сейчас тебе, Луций, постараюсь кратко пересказать. Но… не знаю, как деликатнее выразиться… Ты, Луций Анней Сенека, разумеется, намного лучше меня знаешь отечественную историю, в том числе историю противоборства Октавиана, будущего Августа, и Марка Антония. Но если ты кое-что подзабыл, то не ленись, загляни в исторические трактаты, которых теперь множество. Иначе можешь не понять, в чем цель и, как говорится, в чем соль фальсификации Юла Антония.
А я начну пересказывать.
История по Юлу
III.(1) Юл начал с восхваления Августа, особенно подчеркивая его справедливость и милосердие, а также возблагодарил богов за то, что они послали принцепсу умную и добродетельную супругу, Ливию, которая для него, Юла, стала как бы второй матерью.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу