Владимир Шатов - Возвращение

- Без куска хлеба не останемся! – сказал неунывающий гитарист.

- Не волнуйся, дорогой…

Однако осенью Дроздову сильно не повезло. В палисадник их неухоженной избушки забралась громадная лиса. Он спьяна попытался схватить её за пышный хвост.

- Матильде хороший воротник будет! – успел подумать бывший председатель.

Жена в последнее время плохо чувствовала себя. На последней свадьбе, сидящая с ней рядом дородная баба неожиданно заверещала дурным голосом!

- Умираю!.. Ко мне в душу лезет что-то колючее…

Оказалось, что та сдуру уселась на пробравшегося на веселье ежа. Зверюга залезла под длинные юбки бабы, а нижнего белья тогда не носили. После истошного вопля обколотой в самые интимные места соседки Матильда стала заикаться.

- Вот дрянь! – вскрикнул бывший председатель.

Лиса изловчилась и грызнула его за руку. Дроздов от испуга выпустил добычу и вскоре забыл о неприятном случае. Через неделю мимо дома Дроздовых шли деревенские мужики. Они на «магарыч» раздобыли бутылку самогона и пригласили хозяина с собой.

- Пойдём, выпьем. – Предложил тракторист Пивоваров. – Только гитару возьми…

- Спасибо, - суетливо ответил Дроздов, - не хочу!

- Где это видано, чтобы Дроздов отказывался выпить?! – не поверил Пивоваров.

- Заболел он что ли? – удивились мужики и пошли дальше.

Вскоре всё выяснилось. Дроздов начал кидаться на любимую жену с пеной у рта. Когда сбежавшие мужики связали его и доставили в больницу, доктор констатировал:

- Бешенство!.. Медицина здесь бессильна.

- То-то он отказался с нами пить…

- В народе эту болезнь ещё называю - водобоязнь. – Важно сказал врач.

- От водки что ль?

- Ну, ты дурак! – беззлобно поддел односельчанина Пивоваров. – От водки загореться можно, а здесь укусило какое-то бешеное животное…

Мужики загоготали, явно радуясь, что их миновала страшная участь. Но радовались они рано. Всем кто контактировал с умершим Дроздовым, пришлось принять курс из сорока болезненных уколов. А Матильда через полгода умерла от тоски.

Новый председатель рьяно взялся за дело. С шести часов утра он уже был в поле и давал наряды бригадирам. К 7 часам утра Николай успевал объехать на велосипеде все поля и фермы и раздать устно наряды на работу. Зимой, в метель, утренний объезд совершался на лошадке.

- Сафонов здорово поднял дисциплину. – Отметили осторожные колхозники и на время стали меньше тащить по домам колхозное добро.

- Весь в отца пошёл!

- Когда Илья Афанасьевич служил у немцев старостой тоже расхлябанности не любил…

В председательствование Николая в колхозе появились свои агрономы и ветеринары. В 1958 году после расформирования МТС технику передали в колхозы. Теперь председателям колхозов не нужно было «выбивать» трактора для посевной и комбайны для уборочной.

- Стали, что называется, сами себе хозяева. – Вздохнул с облегчением Сафонов.

- Нам бы свою электростанцию… - прозрачно намекал глава сельского совета.

- Скоро будет. – Пообещал Николай.

В большое село Донаха и деревню Криницы поступало электричество от водяных мельниц, где после войны установили генераторы. В ближайших от мельницы домах, электрический свет горел хорошо, в дальних – тускло. Через пять лет после избрания нового председателя, электрический свет стали вырабатывать две дизельные электростанции.

- Николай о народе думает! – оценили односельчане заботу нового председателя.

- При Сафонове стали платить аж цельных 20 копеек на трудодень. – Радовались труженики села.

- Голова!

Вскоре был построен радиоузел и наряды на работу, подведение итогов дня, посевной или уборочной кампании передавались по радио. Радиоузел начинал работу с шести утра. Находился он в сельсовете и Сафонов часто сам вёл передачу.

- Наш Синявский в эфир вышел! – шутили доморощенные острословы.

- Счас задаст жару…

Во все дома села провели со временем радио. Рядом с радиоузлом поставили столб с алюминиевым мегафоном. По радио председатель также хвалил отличившихся колхозников, ругал ленивых в работе:

- Я кому сказал навоз вчера вывезти?

- Дык людей не было…

Когда криничский колхоз присоединили к донаховскому, Николай стал председателем укрупнённого хозяйства. По радио он крыл агронома Кутепкина, за то, что не навозили ни колхозные, ни свои сотки, а валили навоз на дорогу. При Сафонове навоз около ферм не залеживался – всё вывозили на поля в кучи, чтобы перепрел, а потом разбрасывали.