Еремей Парнов - Заговор против маршалов

К великому разочарованию Хейлы, Гиммлер на при­глашение не ответил вообще, а Гесс, сославшись на край­нюю загруженность, прислал подобающую записку. Из членов кабинета обещался присутствовать один Альфред Розенберг. Тот самый ревельский уроженец, знаток России, Прибалтики и мирового еврейства, которого приметил и подобрал Эккарт. Его рефераты в ложе всегда имели бурный успех. Графиня распо­рядилась добавить к обычно скудному угощению бутер­броды с яйцом и килькой и водку. Как-никак главный идеолог.

Рейхслейтер и имперский министр согласился по­чтить своим посещением подругу молодости не только из сентиментальных побуждений. Наслышанный о секретных музеях, которые новоявленный эксперт по еврейскому вопросу Эйхман создавал под крылом СС, Розенберг надумал глянуть на этого протеже рейхсфюрера Гиммлера. Идеолог партии испытывал растущую ревность к ближайшим коллегам. Они вели себя нело­яльно.

Геббельс, создав мощнейший пропагандистский ап­парат, активно вмешивался в теоретические сферы, Гесс вносил несусветный сумбур в идеологию, Фрик, в сущности ни в чем толком не разбираясь, совал свой крысиный нос в расовую политику. Тут вообще кто как хотел, так и резвился. Самую жирную пенку с законов об охране расы сорвал, конечно, Геринг. Раздавая направо-налево заграничные паспорта (плюс тысячу дол­ларов на дорогу), он под видом ариизации прикарма­нивал миллионные состояния. Концерн «Герман Геринг верке» рос как на дрожжах, внушая тревогу даже та­ким капитанам промышленности, как Тиссен и Крупп.

В итоге в руках творца «Мифа XX века» остался, по существу, миф без ощутимых прерогатив реальной вла­сти. Его внешнеполитические инициативы с присущими им передержками подло высмеяла закупленная плу­тократами пресса. Продажные писаки не остановились даже перед прямым оскорблением. «В обмен за Поль­ский коридор продавец воздуха обещает Украину». За­чем так убого примитизировать? И, главное, без ма­лейшей исторической перспективы. Навозные жуки, жиреющие на ротшильдовских подачках! Обиднее всего то, что МИД поспешил отмежеваться от запущенных в Лондоне и Варшаве пробных шаров. Константин фон Нейрат даже подсунул фюреру меморандум по этому поводу, мерзкий донос. Что же остается в итоге? «Вос­точная политика»? Но Эрнст Боле вкупе с Гиммле­ром беззастенчиво прибирают к рукам его, Розенберга, заграничную агентуру. Геббельс организует у себя в министерстве сектор стран Востока во главе с Маурахом, бывшим белогвардейцем, берет на дотацию «Но­вое слово» крымского грека Владимира Деспоту ли. Вся сеть таким образом оказывается в чужих руках. А это не только Париж или Хельсинки, но прежде всего Ки­тай, Соединенные Штаты Америки. Не менее беззастен­чиво действует Гейдрих. Самовольно вмешивается в раз­работку операций в Палестине, вносит неразбериху в славянский вопрос, создает невыносимую обстановку в остзейских лимитрофах, где у него, Розенберга, от­лаженные, можно сказать, исконные связи. И аппетиты растут. Как грибы после дождя, на поверхность вы­скакивают невежественные проходимцы. Директором «Русского института» назначен сотрудник СД Ахметели, иудейскую экспозицию развертывает какой-то там Эйхман, хаупштурмфюрер СС — всего-навсего капи­тан. Словом, сплошная профанация. Все гребут под себя. Интересы дела в расчет не принимаются.

Гиммлер намеренно распустил слух, будто Эйхман родился в Палестине, в семье немецкого колониста, и лишь недавно переселился в рейх. Наверняка хочет со­здать своему выдвиженцу подходящее реноме непрев­зойденного специалиста. Пришлось навести соответст­вующие справки. Доктор Райхерт, корреспондент ДНБ [14] Германское информационное бюро. в Иерусалиме, ни о каком Эйхмане и не слыхивал.

На поверку все оказалось весьма обыденно. Родил­ся в Золлингене, но во время войны родители перееха­ли в Австрию. Никакой тебе Палестины. Дальнейшее тоже ординарно. Посещал начальную школу, лицей, затем поступил в школу машиностроения и электро­техники в Линце, но диплома не получил. В 1925 году зачислен коммерческим агентом «Австрийского акцио­нерного общества по строительству электростанций». Прослужив два года, перешел в американскую «Вакуум ойл компани» в Верхней Австрии, Зальцбурге и Тироле. Карьеры в сфере коммерции, невзирая на заманчивые перспективы, так и не сделал: увлекся политикой. Пер­вого апреля 1932 года вступил в запрещенную в Авст­рии НСДАП (билет 889 845) и в тот же день подал ра­порт о зачислении в СС. Присягу принял во время смотра соединений штурмовиков Верхней Австрии, на котором присутствовал сам фюрер. По рекомендации Кальтенбруннера и Глобоцника прикомандирован к главному штабу СС в Пассау. В начале 1934 года зачис­лен в дивизию «Мертвая голова» и направлен в отряд охраны концентрационного лагеря Дахау. Всего через восемь месяцев переведен во Второй департамент уп­равления СД (секция 112 — «Вопросы религии, масон­ства и еврейства»). Таким образом, для того чтобы при­обрести «наивысшую компетенцию» в еврейском во­просе, «изучить» древнееврейский и идиш, «проштуди ровать» горы исторической и политической литерату­ры, гениальному Эйхману понадобился год с неболь­шим! Репутация оказалась дутой. Все решила протек­ция земляков — крупных эсэсовских генералов, таких же недоучек и амбициозных невежд.