Еремей Парнов - Заговор против маршалов

— И все же... Если чехи действительно призовут на подмогу Красную Армию, мы окажемся перед рис­ком военного конфликта.

— Я верю в силу германского духа. Фюрер не оста­вит нас в беде.

— Какие тут могут быть сомнения? Все дело в сро­ках. Вы говорите, что терпение народа иссякло, и в рейхе всем сердцем разделяют ваши справедливые требования, но вермахт пока не готов к крупному столк­новению... Я такой же газетчик, как вы, и не посвящен в военные планы, но мне кажется, что следующим этапом все-таки станет аншлюс. Вы готовы ждать, доктор Бехер?

— Мы все понимаем, досточтимый доктор Виттиг. Можете не сомневаться: су детские немцы умеют ждать... Что же касается советско-чешского договора, подло заключенного у нас за спиной с благословения международного иудео-масонства, то всякое может случиться... Нет, на чудо я не надеюсь. Я реалист. Но вы же следите за мировой прессой? В России усили­ваются оппозиционные настроения. Они сами пишут о взрывах на шахтах, диверсиях на железной дороге, пожарах. Я не удивлюсь, если к нужному моменту фортуна подарит нам нечто такое, неожиданное... Вы верите в судьбу?

— Вы имеете в виду неожиданный поворот в поли­тике? События в Советском Союзе?

— Почему бы и нет, господин Виттиг? Сведения, которыми я располагаю, позволяют надеяться на подоб­ные перемены. В военных кругах определенно назре­вает недовольство властью большевиков.

— Очень интересно, доктор Бехер! Когда я читал помещенную в вашей газете статью Карла Шульца, у меня возникло примерно такое же ощущение. Но насколько серьезна имеющаяся у вас информация?

— Полагаю, что она заслуживает доверия,— само­довольно кивнул Бехер.

— Об источнике я, конечно, не спрашиваю, но, поймите правильно, нам, журналистам, необходима хотя бы минимальная доза уверенности. Одних слов, даже самых авторитетных, все-таки недостаточно. Осо­бенно в столь деликатном деле. Буду вполне откро­венен. Кое-какие слухи докатились и до меня. Именно слухи, потому что досужие разговоры деникинских офицеров в счет не идут. Мало ли о чем болтают в праж­ских пивных? Мы-то знаем, как легко желаемое вы­дается за действительное. Если ваш информатор из этой среды, то бойтесь нарваться на провокацию, гос­подин Бехер. Русская эмиграция наводнена агентами НКВД. Как бы не оказать невольную услугу врагу,— многозначительно предостерег Виттиг.

О Бехере ему было известно все, вплоть до номера (896 129) членского билета. В НСДАП Бехер вступил в Вене в 1931 году, еще студентом. До переезда в Чехо­словакию регулярно платил членские взносы. Затем вынужденно примкнул к судето-немецкой партии — в Карлсбаде не было своей национал-социалистской ячейки. В январе 1935 года обратился с ходатай­ством о восстановлении стажа, но оно было приоста­новлено из-за уголовного дела (параграф кодек­са 175).

Виттигу столь мягкий приговор обошелся в шесть тысяч крон. Очевидно, Бехер догадывался, какие силы стоят за нежданным благодетелем, иначе бы по выходе из тюрьмы не поделился своими заботами. Виттиг по­сочувствовал, но дал понять, что не имеет никакого отношения к партийным делам. «Ди цайт» заинтересо­вала его в качестве дополнительного канала дезинфор­мации. И только. На всякий случай.

Потраченные шесть тысяч крон Виттиг рассматривал в качестве своего рода аванса за ругань в собственный адрес. Не слишком забористое, но пахучее. «Дух масон­ского либерализма», «космополитический вывих», «от­рыжки плутократии» — что-нибудь в этом роде. На­цисты, причем местные, это как раз то, что нужно. Лучше и не придумаешь.

Машина запущена. Поэтому о кремлевских заговор­щиках пусть пишут, что бог на душу положит, но о том, как следует отзываться о его, Виттига, журналистской деятельности, он решит сам.

Посланник доктор Войтех Мастный президенту Чехословацкой республики доктору Эдуарду Бенешу

Берлин, 9 февраля 1937 года

Сегодня меня посетил граф Траутмансдорф и сооб­щил, что в переговорах относительно договора про­изошла определенная задержка. Рейхсканцлер якобы очень недоволен в связи с изданием книги Шебы о Рос­сии и Малой Антанте, из которой явствует, в ка­кой значительной мере Чехословакия связана с Росси­ей...

Резидент военной разведки РККА Игнатий Рейсе прибыл в Париж из Мадрида. На конспиративной квартире в Клиши его уже ожидал Шпигельгласс, сотрудник иностранного отдела НКВД, наделенный широкими полномочиями. Ежов поручил ему вывести «Ежа» (Скоблина) из операции и взять на себя даль­нейшие контакты со службой Гейдриха. Рейсс находил­ся в курсе тайных переговоров между Москвой и Бер­лином, и от его помощи зависело многое. С благосло­вения Сталина нарковнудельцы без церемоний при­бирали к рукам агентурную сеть Четвертого управле­ния Красной Армии. Рейссу не составило труда понять, куда именно направлен очередной удар. Захлестнутый взвихрившейся волной отвращения и безысходной тос­ки, он окончательно решил порвать со сталинской кликой. Бросить вызов, открыто и громогласно, а не тихо исчезнуть, как это пытались сделать до него добро­вольные самоубийцы. «Только не торопиться,— сказал он себе.— Положить ненависть на лед». Все еще до конца не верил, что хватит подлости и безумия, чтобы расправиться с Тухачевским.