Василий Ян - Молотобойцы

Антуфьев привык весь день проводить в хлопотах, а в пути на корабле он впервые оказался без дела. Не зная, за что приняться, он ходил по палубе, смотрел на плывшие мимо суда, на уходившие вдаль берега. Спускал с цепи псов, стравливал их и с деревянным хохотом наблюдал, как они грызлись и катались кубарем. Потом псов разливали водой и снова привязывали к будке.

Он вступал в беседу с кормщиком, расспрашивал названия встречных поселений и записывал свои наблюдения в счетную тетрадку, озаглавив ее: «Юрнал о путном шествии».

« Май в шестой день.Ехали мимо Дедилова, стоит на правой стороне. Приплыл на долбеночке старик ветхой. Купил у него пару уток. Очень кланялся. Сказывал, зима была холодная, на низах хлеба подзябли.

Седьмой день.Прибыли в Переяславль. Татары, захватив, подожгли и разрушили. Дома развалились. По обе стороны реки знатные избы бояр, где лета проводють. День был тихой.

По пути в Новоселки зело много монастырей и сел.

В одиннадцатый день.В 4 часу с полуночи приехали к городу Мурому. Здесь мордвины хорошо земли распахали. Стали у берега и ночевали. Ночь ждали всего каравана.

В 6 часу была погода [56] великая, и стали на якорь по реке и ночевали.

В двенадцатый день.Была погода великая ж, и ночевали на том же месте. А к ночи тихо.

В тринадцатый день.В 5 часу якорь вынули и пошли от города в путь.

Справа река впала Мокша. Слева Клязьма, что началась у города Владимира. Берег с правой стороны горный, покрыт добрыми пажитями верст на двадесять, а левый низмен, бесплоден и мало обитаем.

В пятнадцатый день.Не дошед до Нижнего, за 2 часа до свету стали на якорь неподалеку от города по реке. День был и ночь все тихо.

В шестнадцатый день.В 9 часу якорь вынули, пошли в путь. В 9 часу пришли к городу Нижнему, и пристали к берегу, и ночевали у города. Дожжик малинкой накрапывал. Караван еще не собрался. Славный город. Строен на вышнем берегу реки. Стены каменные, и царь приказал поставить на нем было стрельцов достаточно, чтобы татары не шебаршили.

В посадах народу живет больше, нежели в кремле.

Здесь вьют добрые веревки. Приказал Петьке Исаеву накупить запасу щук и окуней.

В семнадцатый день.Караван собрался весь. В 3 часу от города пошли в путь. Того числа был ветер невелик.

Люди мои очень маются животами. Не знаю – отчего. Строго им наказывал, чтобы молились Пантелеймону-целителю, и сам для примера с ними молился. Все же некоторые померли.

В восемнадцатый день.Проехали Васильгород-Суровский. Обтекает река Сура. Той ночи в 12 часу судно нанесло на мель, и с мели по завозне в 3 часу выплыли. Здесь всюду видно много татаров и черемисов. Женатые голову бреют, а неженатые на макушке оставляют косму волос длинную, до плеч. Жрут конину.

В девятнадцатый день.Проехали город Кузьмодемьянск. Здесь закупил рыбы соленой, хотя и заквасилась, но наши работники все равно съедят.

В двадцатый день.Приехали в Чебоксары, войска достаточно. Черемисы ненадежны. Воевода приходил на струг, спрашивал проездные грамоты. Я ему нос утер царским указом. Ходил по берегу, видел в лесу орех, вишню и смородину.

В двадцать первый день.В 4 часу приехали к городу Казани и стали на якоре по реке Волге против Казанки-реки. А та река впала в Волгу с левой стороны. Приставали суда небольшие. День был тих, и ночь тако ж.

Город – столица царства Казанского – на холме на левом берегу реки. Со всех сторон равнины безлюдны. Стены посада деревянные, а кремлевские толстые, сложены из хорошего камня. Река Казанка обтекает кремль колесом, и к нему не подступишь.

В посаде торговля идет бойкая, ей способствуют наиболее татары. Черемисы привозят продавать все, что есть у них, даже собственных детей обоего пола, которых уступают всякому желающему куповать дешево. Это они с голодухи.

В кремль ради обороны и безопасности татарам ходить запрещено. Все они оттудова выселены. А коли войдут, стрельцы рубят им голову.

Устроил угощенье казанскому воеводе Трубецкому Юрию Петровичу и архирею за их обходительность».

В устье Камы, у левого берега Волги, весь караван остановился. На берегу уже ждала сотня подвод и два десятка было местных [57] казаков на башкирских конях. Они окружили выгружавшихся рабочих и выставили сторожевые посты.

Вынесли с судов несколько мертвых тел. «Очень животами изошли», – говорили рабочие, окружив мертвых, лежавших в ряд, с руками, скрещенными на груди. Веки всем опустили, покрыв медными грошиками. В головах у каждого стояли иконки и горела восковая свеча.