Виктор Поротников: Битва на Калке

— Хочу замириться с тобой, племяш, — промолвил Владимир Рюрикович, — но с одним условием…

— С каким условием? — насторожился Святослав Мстиславич.

— Выманишь из Турова своего младшего брата Ростислава и убьешь его, — жестко произнес Владимир Рюрикович.

— Ополоумел ты, дядюшка! На такое зло я не пойду, — без колебаний ответил Святослав Мстиславич.

— За такую услугу я в долгу не останусь, — невозмутимо продолжил Владимир Рюрикович, — посажу тебя князем в Новгороде. С новгородского стола можно на равных разговаривать с Псковом, Полоцком и суздальскими князьями. Подумай, племяш.

— А как мне с грехом братоубийства опосля на белом свете жить? — угрюмо промолвил Святослав Мстиславич. — Об этом ты подумал, дядюшка.

— Всякий грех замолить можно, — после краткой паузы ответил Владимир Рюрикович. — Не грешат токмо высохшие от постов монахи-праведники, так они и на высоких княжеских столах не сидят.

— Я подумать должен, — сказал Святослав Мстиславич, глядя в земляной пол.

— Один день даю на размышление, племяш, — проговорил Владимир Рюрикович, — потом отправлю гонца к Ростиславу. Предложу ему убить тебя за новгородский стол в награду. Как думаешь, племяш, долго ли Ростислав колебаться будет?

— Змей ты подколодный, дядюшка! — зло произнес Святослав Мстиславич.

— Я — великий князь! И ты будешь ходить в моей воле, иначе умрешь, — надменно промолвил Владимир Рюрикович. — Думай, племяш. Вечером я приду за ответом.

Мучительные раздумья Святослава Мстиславича в конце концов завершились тем, что он согласился привезти Владимиру Рюриковичу голову своего брата Ростислава. Всего с тремя верными гриднями Святослав Мстиславич отправился в Туров. Он и его люди вернулись в Киев через два дня, привезя в мешке голову Ростислава.

Владимир Рюрикович похвалил Святослава, заплатил ему двести гривен серебра и дал ему в управление небольшой городок Новгород-Святополчский под Переяславлем. Этот город был выстроен киевским князем Святополком Изяславичем, как крепость для защиты порубежья Руси от набегов степняков.

Случилось так, что половцы стали приходить к Новгороду-Святополчскому для меновой торговли, поскольку князь Святополк взял в жены дочь половецкого хана Тугоркана. Тугоркан был могучим властелином среди половецких орд в ту пору, его кочевья, расположенные близ Днепра, были надежной защитой для Новгорода-Святополчского, где поначалу селились бывшие злодеи, безземельные смерды и вольноотпущенники. Ко времени правления в Киеве потомков Владимира Мономаха Новгород-Святополчский стал уже одним из самых больших приграничных городков, здесь жило много торговцев, покупающих у половцев рабов, лошадей и мелкий скот. Здесь стоял постоянный гарнизон из полутора сотен киевских ратников.

Узнав, где ему предстоит держать княжеский стол, Святослав Мстиславич обрушился на Владимира Рюриковича с гневными упреками.

— Ты не сдержал обещание, дядюшка! Лживая твоя душа! Мы уговаривались с тобой, что я получу новгородский стол, а не это захолустье!

— Я тебе обещал дать Новгород и даю сей град, — отвечал на эти упреки Владимир Рюрикович. — Дареному коню зубы не смотрят.

— Ты же молвил мне про Новгород Великий, змей двуногий! — негодовал Святослав Мстиславич. — Не ты ли говорил мне, что со стола новгородского я смогу на равных разговаривать с суздальскими князьями. Сам же на деле хочешь упечь меня на степное порубежье, негодяй!

— Ты просто неверно понял меня, племяш, — пожимал плечами Владимир Рюрикович. — Ты был немного не в себе, вот и не уразумел смысл сказанного мною. Именно Новгород-Святополчский я и имел в виду, когда предлагал тебе сделку.

— Недоумком меня считаешь! — кипел яростью Святослав Мстиславич. — Да ради сего жалкого городишки я даже на простого холопа руку не поднял бы, не говоря уже про родного брата!

— Что сделано, то сделано, племяш, — с ехидной полуусмешкой заметил Владимир Рюрикович. — Пусть невелик Новгород-Святополчский, но лучше там сидеть князем, чем в темнице заживо гнить. Кто не довольствуется малым, тому, сколь ни давай, все равно мало будет.

— Гнусное ты отродье, дядюшка! — молвил Святослав Мстиславич, свирепо зыркая очами. — Большего негодяя, чем ты, я еще не видел!

— Что я слышу?! — с видом оскорбленного благочестивца воскликнул Владимир Рюрикович. — И это говорит человек, убивший родного брата! В какое гнусное время мы живем! — добавил он, повернувшись к своим думным боярам — Премиславу и Смаге. Те лишь молча усмехались, с презрением взирая на красного от злости и обиды Святослава Мстиславича.