Пиримкул Кадыров - Бабур (Звездные ночи)

Мулла Фазлиддин вновь бережно упрятал рисунок под второе дно сундука. Позвал слугу:

— Немедленно собирай вещи и запрягай лошадь! Уедем отсюда! Сегодня же! Сейчас же!

Вот и теперь, в доме мужа своей сестры, рассказывая о случившемся, мулла Фазлиддин даже от родных утаил, что в железном сундуке хранит портрет Ханзоды-бегим. Эту тайну он не хотел раскрывать никому.

— Эх, судьба, судьба-мачеха! — тяжко вздохнул отец Тахира, — Вы были нашей опорой и надеждой, мулла Фазлиддин. А уж коли и вы подверглись немилости судьбы… Не поможет ли повелитель?

— Когда прекратится война, даруй аллах нам победу, я пойду к повелителю. Прислушается он к моим скорбным просьбам — хорошо, не прислушается — снова уеду в Герат! Я слышал, что Алишер Навои хотел строить лечебницу. Нам, зодчим, в мире ныне единственный огонек надежды горит там, где Навои.

— Что ж Герат… не один на свете Герат, мулла Фазлиддин, ценит вас. И в Фергане есть такие люди. Мы, кувинцы, до сих пор поминаем вас добрым словом — за мост ваш.

— Завтра или послезавтра по этому мосту пройдут враги! Как подумаю о несчастьях, павших на нашу голову, начинаю жалеть, что ливни не вызывают селя, — унес бы он этот мост! Хоть бы сгорел он, этот мост, чтоб враг не смог пройти по нему, я бы доволен был всей душой!

«В самом деле, — вдруг подумал молчавший до сей поры Тахир, — мост деревянный, полить маслом и — поджечь. А враги переправиться могут только по этому мосту. Брода нет: кругом болота, камыши. Если деревянный мост сгорит… — Тахиру стало жарко, будто мост уже трещал, объятый пламенем. — Вот щит, который укроет Робию! — Тахир посмотрел на отца и дядю. — Сказать им? Нет! Отец не согласится пойти на такой риск: я единственный сын… Дядя — ученый человек, лучше его не впутывать. Надо найти молодых парней, верных и бедовых».

Тахир медленно поднялся из-за дастархана и вышел во двор. Потом за ворота.

В разрывах все еще тяжелых туч можно было заметить редкие звезды. Дома без огней. Кругом тишина. Даже лая собак не слышно.

Махмуд тоже вышел в проулок — будто сговорились они с Тахиром о времени. Сразу начал разговор об отъезде сестры:

— В крепости будет жить. Крепость андижанская сильная…

— Э, не такая уж и сильная, — остановил его Тахир и быстро пересказал услышанное от муллы Фазлиддина.

— Где же теперь найдем спасенье, о господи!:

— «Сам ради себя умри, сирота, никто другой тебе не поможет». Помнишь, Махмуд, такую поговорку? Давай зайдем к вам во двор. Тайну сохранить сумеешь? — И сразу выпалил: — Подожжем мост, задержим врагов, понял?

Махмуд сначала отнесся к затее Тахира с недоверием, Мост слишком велик. И гореть в дождь дерево не будет. И охрана есть на мосту.

— Охранники эти поставлены нашими беками. Вслед за беками они улепетнут в крепость, вот увидишь! Никто нам мешать не будет — ночью подожжем! Маслом польем, загорится.

— Не спеши! Говорят, из Ахсы идет наш повелитель с войском. Значит, мост понадобится своим!..

— Если б повелитель вышел навстречу самаркандцам, то уж давно был бы здесь! А он не собирается покидать крепость… Да и крепости сдаются. Вот Маргилан — сдался! Говорю тебе: сам умри ради себя.

— Не знаю: кадхуда [25] Кадхуда — староста кишлака. убеждал, что повелитель идет. «Спешит выручить нас», так говорил.

— Я не верю!

— А я верю!

— А я нет!

Остроконечным утесом чернеет в ночи крепость Ахсы, взнесенная на высокий холм. У подножья врывается в Сырдарью Касансай — издали слышно, как волны двух бурных рек борются друг с другом, гулко бьются о берег.

Повелитель Ферганы и властитель Ахсы мирза Умаршейх эту ночь провел в опочивальне гарема с восемнадцатилетней Каракуз-бегим [26] Каракуз — черноглазая. .

За шелковой занавеской скрывалось ложе, а перед занавеской горел один-единственный светильник. Его слабый свет дрожал, словно в страхе перед окружающей темнотой.

Ближе к рассвету тишину в крепости нарушил нежно-заунывный звук сурная [27] Сурнай — народный духовой музыкальный инструмент, напоминающий флейту. . Затем к нему присоединилась дробь двух барабанов. Любой мусульманин обязан соблюдать пост: и шах, и слуга одинаково внимают сурнаю и барабану, возвещающим о том, что наступает сахарлик [28] Сахарлик — предрассветная трапеза во время мусульманского поста. .

Летние ночи коротки. Вставать до рассвета — неприятно. Но что ж делать: того требует сахарлик.