Рангея Рагхав - Гибель великого города

И вдруг бог смилостивился надо мной… Я увидела его! Передо мной стоял Виллибхиттур!

Я пробралась к нему и тронула его за плечо. Увидев меня, он вздрогнул и спросил: «Где ты была?» — «Но ведь вы хотели меня убить?» — вместо ответа сказала я ему. Он притворился удивленным. Теперь я хорошо понимаю эту игру, все эти уловки! Я предложила: «Уйдем из толпы».

Когда мы отошли, он сказал: «Так говори, госпожа!» — «Трус! — крикнула я ему в глаза. — Зачем ты позвал эту египтянку? Неужели ты поверил ей? Ты, мужчина, мог подумать, что женщина способна убить тебя, трус?» — «Я трус? — поразился он. — Я испугался? Виллибхиттур испугался Вени?» Он пристально смотрел на меня. «Я еще раз хочу побывать там. Идем со мной!» — предложил он вдруг. И мы пришли на то самое место, где ночью меня оскорбила эта презренная рабыня. Она тогда кричала мне: «Ты самка шакала! Неужели ты думаешь, что твоя низость поможет тебе и ты станешь львицей?» О высокочтимый! Во мне вся кровь кипела от негодования…

С берега было видно, как гасли огни в городе «Виллибхиттур! — сказала я. — Ты не знаешь, что с той ночи я ищу тебя повсюду. Но ты сам не думал обо мне!» Я хотела возбудить в нем страсть, соединить губы с его губами, и тогда я вспорола бы ему кинжалом живот, подобно тому как кобра выбрасывает свое смертельное жало! И этот низкий человек упал бы мертвым, выплевывай кровавую пену…

Но он уже не доверял мне. Он только засмеялся и ответил: «Вени! Все мечты моей жизни разбиты в прах. Уходи! Иди туда, где тебе следует быть. Я не останавливаю тебя. Виллибхиттуру не пристало быть помехой чужой любви, но он не допустит, чтобы кто-то, притворившись цветком, колючкой лег на его пути. Не думай, что я одинок. В моей душе живет образ, который я бережно храню».

Я возненавидела его еще больше. В его сердце вместо меня уже поселилась эта ничтожная рабыня! Так быстро он забыл меня! Я хотела разорвать это неблагодарное сердце! Он был удивительно спокоен. В нем не было страха. Он казался твердым, как скала. Я вдруг почувствовала себя слабой. Я отступила назад.

Виллибхиттур засмеялся. «Что, сегодня ты забыла взять с собой кинжал?» — спросил он. «Виллибхиттур! Возьми его! — Я протянула ему кинжал. — Возьми его, пусть не будет больше недоверия между нами. Если я захочу убить тебя, то разве нет другого пути?!»

Он снова засмеялся. «Я не сказал, что ты пришла убить меня! Я только спросил, не забыла ли ты взять кинжал? Носить такие дорогие украшения, не имея в поясе кинжала, неблагоразумно… Но где же твои украшения?» — «Я убью твою любовницу, Виллибхиттур!» — закричала я в гневе. «Но ведь она куда сильнее тебя. В этом ты могла уже убедиться. Ступай лучше к Манибандху, пусть он охладит твой пыл! Вы — рабы богатства. А Нилуфар — сверкающая в небе звезда! Для нее, а не для вас мои песни. Вы — страшное видение смерти. Нилуфар — свет жизни. Она восторжествует над вами. Никто не сможет преградить ей путь, вы все перед ней нищие. Вы хотите потопить в грехах человеческие души, чтобы потом предаваться наслаждениям в своих дворцах! Вы стремитесь подчинить себе весь мир. Но этому не бывать! Нилуфар чиста душой и не запятнает себя преступлением. В ее сердце живет человеческая боль, ее душа отзывается на страдания». Тут я прервала его: «Виллибхиттур! Опомнись! Если солнце отвернется от нас и на земле воцарится мрак, если в горных ущельях перестанет раздаваться эхо, если ветер поднимет горы в небо, если женское чрево будет рождать вместо детей камни, если великий Инд потечет вспять и с ревом кинется в горы, если эта цветущая долина покроется сыпучими бесплодными песками и в стремительной Карсаравини будет течь кровь вместо воды, — то и тогда рабыня останется рабыней».

Он зловеще засмеялся… Я испугалась. Я посмотрела на небо и увидела там… Нилуфар! Она хохотала! Волны Инда громко кричали мне: «Нилуфар непобедима. Она — человек, она — человек, в ней человеческое сердце! Даже мы слабее ее!»

Наступала ночь, и лишь дальний край неба светился. Вдруг и его закрыли тучи. Надвигающаяся тьма — это было мое будущее. И ни один луч уже не пробивался сквозь мглу. Еще грознее стало видение Нилуфар, витавшее в тучах. Поэт сказал, что она звезда в небе. О высокочтимый! Прежде он ни о ком не говорил так…

Мне казалось, что Нилуфар спускается ко мне, и в ее руке, как и в тот день, сверкает кинжал… Я хотела опередить ее… Но едва я подняла кинжал, как под землей раздался грохот. О высокочтимый! Почему гневалась земля? Неужели я совершила бы тяжкий грех?