Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов

— Генерал-лейтенант Беннигсен…

— Немедленно позовите его! Вы слышите?!

Офицер бледнел, но не трогался с места; Леонтий Леонтьевич Беннигсен уже спешил по коридору к Марии Федоровне.

— К вашим услугам, Государыня…

— В чью пользу совершено… в чью пользу совершена вся эта революция? — гневно спросила его Императрица.

— Никакой революции нет, Ваше Величество.

— Но Император мертв, здесь войска, и вам приказано командовать ими?

— Да, Ваше Величество.

— Меня никуда не пускают. Я арестована?

— Ну что вы, Ваше Величество!

— Но все заперто.

— Вокруг замка возможны беспорядки…

— Мне угрожает опасность?

— Все спокойно, Ваше Величество, и все мы находимся здесь, чтобы охранять Ваше Величество.

Императрица надолго замолчала, испытующе глядя на Беннигсена снизу вверх (тот был очень высок).

Какие-то офицеры беспрестанно ходили вокруг, громко переговариваясь и обращаясь к Беннигсену. Один из них подбежал довольно встревоженный:

— Преображенцы молчат… Говорят, что жив…

Императрица встрепенулась. Она видела, как нахмурился Беннигсен. Не все еще было потеряно. Ах, если бы сейчас с ней был хотя бы один преданный лично ей генерал! Войска колебались, они еще верили, что Павел жив. Надо направить их на убийц Императора, а потом…

Еще один офицер подбежал:

— Отъезжают…

За окном раздалось «ура».

— Это семеновцы… Семеновцы за Александра…

Беннигсен, несколько успокоившись, обратился к ней:

— Император Александр поручил мне…

— Император! Император! Александр! — воскликнула Мария Федоровна. — Но кто провозгласил его Императором?

— Голос народа.

— Ах! Я не признаю его, — понизив голос, сказала она, — прежде, чем он не даст мне отчета о своем поведении.

Надо было действовать. Она решительно шагнула к Беннигсену, взяла его за руку, подвела к дверям, ведущим в сторону кабинета Павла Петровича, и проговорила твердым голосом:

— Велите отворить двери, я желаю видеть тело моего супруга! — И прибавила: — Я посмотрю, как вы меня ослушаетесь.

Надо было только приблизиться к телу и начать кричать, звать, возбудить солдат и кого-нибудь из офицеров и указать на убийц. Убийцы стали бы «вязать» друг друга, а потом…

Беннигсен, натужно улыбаясь, что-то говорил, ясно было, что он не пропустит ее. Она погрозила пальцем:

— О, я вас заставлю раскаяться.

Он остался непреклонен. Слезы бессильной злобы проступили у нее на глазах.

— Император Александр поручил мне передать Вашему Величеству, чтобы Вы изволили ехать в Зимний дворец, где Вашему Величеству будут даны ответы на все вопросы.

Подошла Елизавета, жена Александра, Она, оказывается, ходила в покои Марии Федоровны, но не нашла ее там. Елизавета тоже советовала ехать в Зимний.

— Император Александр… — опять начал Беннигсен.

— Я не знаю никакого Императора Александра, — закричала Мария Федоровна. — Я хочу видеть моего Императора!..

— Но надобно повиноваться… — проговорила Елизавета.

— Что вы мне говорите? Не мне повиноваться! Идите, повинуйтесь сами, если хотите!

Раздражение Марии Федоровны усиливалось с каждой минутой. Вокруг стела собираться толпа. Расталкивая всех, появился Пален.

— Что здесь произошло? — набросилась на него Мария Федоровна.

— То, что давно можно было предвидеть, — с обычным хладнокровием ответил граф.

— Кто же зачинщики этого дела?

— Много лиц из разных классов общества.

— Но как могло это совершиться помимо вас, военного губернатора?

— Я прекрасно знал обо всем, но предпочел поддаться во избежание более великих несчастий для всей Императорской фамилии.

Он говорил хладнокровно, не юлил. Императрица взяла его под руку и отвела чуть в сторону.

— Что, Александр очень хочет быть Императором?

Пален молчал.

— Он молод, неопытен… Чтобы управлять такой страной, надобно опереться на опыт Екатерины или Елизаветы Петровны. Всегда найдется достаточно твердый человек, который может проводить волю Императрицы. Здесь так привыкли к этому…

— Я понимаю Ваше Величество, — ответил Пален, глядя ей прямо в глаза. — Но фаворит-немец возможен был лишь при Анне или Елизавете. Гвардия не потерпит фаворита-немца при царице-немке. При покойной императрице были возможны лишь русские фавориты. А потому мы против фаворитов, но за конституционное ограничение монархии. Мы достаточно пресмыкались перед этими неучами. Ваше Величество обратились несколько не по адресу, — криво усмехнувшись, сказал он. — При царице-немке возможен лишь русский фаворит. Искренне советую ехать в Зимний дворец, Ваше Величество.