Атаджан Таган - Чужой

Это было последнее слово Говшут хана. Француз, хоть и понял это, смириться не захотел.

— Я не пытаюсь плести вокруг вас политические сети, высокочтимый хан. Но не забывайте, что я сын великой Франции!

Поначалу решивший промолчать Говшут хан не сдержался при последних словах Блоквила, прозвучавших как вызов. Тем не менее он посмотрел на Блоквила спокойным взглядом.

— Эти слова я слышу уже в третий раз. Верю, что ты горный козел своего великого государства. Но и ты поверь, что мы являемся горой нашего маленького государства. Хоть ты и козел, стоит ли бодать гору…

Поняв, что и эта политическая атака окончилась неудачей, Блоквил после этого даже не пытался что-то ответить.

Хотя с приходом весны дни становились длиннее, а ночи короче, для Блоквила все было наоборот. Ему становилось все труднее проживать длинные ночи, которые наступали для него с приходом сумерек. Днем для него находились хоть какие-то занятия. По просьбе француза Эемурат гонур выдал ему лопату. И он с удовольствием работал на весеннем солнышке, до седьмого пота, получая от физического труда удовольствие. Никогда прежде не занимавшийся крестьянским трудом капрал научился и землю копать, и канавки для полива прокладывать. За две недели он перепахал целый танап земли (танап — одна пятая десятины). Но вечерами на него опять наваливалась тоска.

За всю долгую ночь Блоквил спит не более четырех-пяти часов, и он уже начал беспокоиться о своем здоровье. Часами не отпускала головная боль, и он испугался, что у него серьезно задет мозг. Бесконечные переживания, тяжелые мысли, мечты отгоняли от него сон. И хотя все его надежды рушились одна за другой, все же ее крохотные остатки держали Блоквила, не давая погибнуть. Не получалась одна мечта, он тут же начинал мечтать о другом. Он думал о том, что всему когда-то приходит конец, цари умирают, а великолепные дворцы со временем превращаются в руины. Так, лавируя между суровой действительность и сладкими иллюзиями, он продлевал свою несчастную жизнь.

Сегодня его выпросил один из родственников его хозяев. Он жил через три огорода восточнее Эемурата. Следуя за квадратным смуглым мужиком, Блоквил подумал о том, в каком он оказался положении, и горько усмехнулся. Какой-то безграмотный скотовод по просьбе родственника отдает ему капрала Французской армии, человека из высших кругов великого государства. И ведь тот не в гости его позвал, он ведет его, как скотину, чтобы пахать на нем! При этом никто не спрашивает у гордого капрала, хочет он выполнять такую работу или нет. Блоквила лишили собственного мнения, своего слова, он может поступать только так, как велят его хозяева. И никакого выхода из этого замкнутого круга. Вот как бывает, когда позволяешь себе легкомысленные игры с судьбой! Если ты не слушаешь родную мать, не обращаешь внимания на ее слезы, не жалеешь ее, так и бывает! Если Бог поможет тебе вырваться отсюда, ты до конца дней своих должен будешь на руках носить свою мать, Жорж Блоквил, но и этого будет недостаточно!

Родственник Эемурата попросил Блоквила для рытья хлева. Дав в руки пленного лопату, он стал по-хозяйски прикрикивать на него, давая задание. А потом ушел в дом.

Блоквил должен был работать до тех пор, пока не вернется хозяин дома и не даст новое задание.

Жизнь порой заставляет людей примиряться с самыми невероятными обстоятельствами. Иначе чем объяснить эту странную метаморфозу — Блоквил, вдыхающий запахи вонючего коровника! Вот бы кому-то из сослуживцев увидеть его сейчас!

Через некоторое время Блоквила окружила местная ребятня. Они, словно воробьи на проводах, уселись на лежавшее неподалеку длинное белое бревно и стали наблюдать за работой пленника. Все детишки были смуглыми и одеты бедненько. Посмотрев на них, Блоквил улыбнулся. Как же они похожи на галчат, такие же черненькие!

Оглявшисъ вокруг, он обратился к одному из мальчиков, который на вид был немного старше, чем остальные ребята.

— Биё! Гел! — он обратился к мальчику по-фарси и по-туркменски. Мало того, он ещё движением руки дал понять, что эти слова означают, Иди ко мне!» когда мальчик близко подошёл к пленному, Блоквил с большим вниманием и заинтересованностью смотрел его головной убор — тюбетейку. Мальчик поняв это, снял с головы тюбетейку и протянул ему. Блоквил рассмотрел её и одел себе на голову. А дети рассмеялись на это так, будто он сделал что-то неестественное.

В это время две женщины вышли из кибитки. Женщины направились к тутовому дереву в нескольких шагах от кибитки, где висел мешок для кислого молока — сюзме. Одна из них — Акмарал — видимо пришла к родственникам чтобы взять сюзме к обеду. Вместе с ней была красавица лет двадцати, которую Блоквил знал в лицо так как она каждый день ходила к колодцу Эемурада за водой… Блоквил когда в первый раз видел эту красавицу даже заметил что она слегка прихрамывала на левую ногу.