Атаджан Таган - Чужой

Все семь дней, что прошли после неприятного известия от Абдал бека, Блоквил все уши прожужжал своему хозяину Эемурату. В концов концов при помощи Мамедовеза пальвана была достигнута договоренность о встрече с Говшут ханом. При условии, что сам Мамедовез пальван также посетит хана.

Однажды утром, после намаза Мамедовеза пальвана и последующего завтрака три всадника выехали из Гонура и направились в сторону Хангечена. Эемурат гонур не захотел отпускать своего пожилого старшего брата одного и отправился вместе с ними.

Перед отъездом путников случилось следующее. Мамедовез пальван еще не вышел из дома. А Эемурат направился в конюшню. Одетый Блоквил стоял на пороге своего сарая и ждал хозяев, озираясь по сторонам. К колодцу за водой пришла Акмарал и тихо, чтобы только он мог слышать, произнесла:

— Жорж, я сегодня отправляюсь на летовку, помогать дяде. Я там пробуду около трех недель. Если больше не увидимся, счастливо тебе добраться до родины. Простишь нас, если чем-то обидели тебя. Да поможет тебе Господь!

Блоквил произнес с трудом:

— Я не забуду вас до конца дней своих, Ахмарал. Я вам тоже желаю счастья. Вы мне здесь были как родная сестра, — успел сказать он.

Покашливая, на улицу вышел Мамедовез пальван. А с той стороны, ведя коней, подошел Эемурат.

Доставая воду из колодца, Акмарал в последний раз взглянула на француза. Блоквил увидел, как на ее красивых и печальных глазах выступили слезы. Влажные черные глаза казались еще красивее. Француз сглотнул слюну. “Я никогда не забуду эти прекрасные черные глаза, в которых застыло страдание обеделенной любовью женщины!..”

Возле зарослей камыша на восточной окраине аула люди рыли канаву. Легкий дымок от сожженной травы, смешиваясь с влажным воздухом, нес с собой запахи весны.

Это время года Блоквил любил больше всего. Если бы он сейчас был дома, то вместе с друзьями отправился верхом на охоту. На ужин у них была бы свежеприготовленная дичь.

Вот и сейчас его любимая пора. И сейчас он едет верхом на коне. Его также сопровождают попутчики. Только сейчас капрал отправился не на охоту, он ехал просителем своей судьбы. И рядом с ним ехали не друзья его… Неизвестно, с какой вестью они вечером вернутся обратно. Известно было только то, что вечером вместо роскошных хоромов его также будет ждать опостылевший сарай, а на ужин вместо дичи, если повезет, он получит кашу, в противном же случае кусок сухой лепешки с чаем. Потому даже весна не впечатляла его, и весенний воздух не пьянил.

Блоквил почти полгода живет среди туркмен, но до сих пор не встретил среди них ни одного словоохотливого. Он не знал, чем это объяснить: то ли хитростью людей, то ли природной замкнутостью, вызванной непосильными тяготами жизни. В конце концов он сделал вывод, что это, скорее всего, печать времени. Потому что даже в последней войне с гаджарами погибло очень много туркмен. Если в одном доме не было погибших, они обязательно были в соседнем. К тому же малочисленные туркмены были то ли родственниками друг друга, то ли соплеменниками. Туркмены очень высоко чтят павших на полях сражений. Может, они потому так мало говорят, что не хотят тревожить дух этих людей, постоянно думают о них.

Проводя большую часть суток в одиночестве в старом сарае, редко общаясь с людьми, Блоквил, недолюбливавший болтунов, пожив среди туркмен, понял, что в чрезмерной замкнутости тоже нет ничего хорошего.

Вот и на этот раз все три всадника почти не вымолвили не слова за всю дорогу до самых крепостных стен Мерва. И лишь большинство людей, ехавших со стороны Мерва верхом на конях, ослах, а кто и пешим с мешком за спиной, здоровались с Мамедовезом пальваном. Старик отвечает на приветствие и едет дальше. Разговор не завязывается.

Блоквилу нравится обычай местного люди здороваться со всеми встречными, знакомыми и незнакомыми. Например, все приветствуют Мамедовеза пальвана за его преклонный позраст. Хотя ясно ведь, что многие здоровающиеся даже не знакомы с ним, да и он многих не знает. Это хороший обычай. Не нравится только Блоквилу их молчаливость. Уж лучше бы что-нибудь тихо напевали, как это делал Эемурат ночью в старом сарае. Но что поделаешь, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, а тем более, если ты пленник этого народа, ты обязан жить по его законам.

На большой площади на окраине Мерва собралась большая толпа народа. Чем ближе подъезжали всадники, тем отчетливее слышали собачий лай. То лай перекрывал крики людей, то люди своими криками заглушали визг и стоны собак.