Раффи - Хент

Долго сидел Айрапет под тенью скалы в ожидании Сары. Солнце пряталось уже за горы, и последние лучи его красиво освещали их вершины.

Наконец показалась Сара. Ее сияющее лицо предвещало хорошие вести.

— Мальчик или девочка? — спросил Айрапет.

— Мальчик, — ответила она улыбаясь и села рядом с мужем отдохнуть. [19] В народе эти вопрос и ответ имеют значение хорошей или дурной вести, так как рождение мальчика считается радостью, а девочки — горем (Прим. пер.).

Сара вытерла пот с лица, отдохнула немного и, успокоившись, начала рассказывать мужу то, что слышала от курдианки. Хуршид передала ей, что бек пока не думает о Степанике, потому что очень занят. По предписанию эрзерумского вали, бек составляет сведения о численности мужчин своего племени, раздает оружие, деньги для покупки лошадей, платья и т. п. Для чего делаются эти приготовления, Хуршид не знает; но она все-таки советует удалить Лала или выдать девушку за кого-нибудь замуж, иначе бек рано или поздно приведет свое намерение в исполнение, то есть похитит девушку.

«Хотя, — прибавила Хуршид, — я говорила об этом уже с моим отцом, и он обещал обуздать бека, но я не верю, что бек сдержит свое слово, а может быть, дело дойдет до того, что я оставлю дом бека и разойдусь с ним».

Айрапет выслушал рассказ жены с глубоким вниманием и проговорил:

— Нельзя сказать, чтобы опасность уже миновала, но во всем этом хорошо то, что дело затянется, и мы. Выигрываем время для устройства судьбы Лала.

— Я тоже так думаю.

— Значит, что же нам теперь делать?

— Другого выхода нет, как обвенчать ее с кем-нибудь.

— Этим она не избавится от беды. Бек может и замужнюю женщину вырвать из объятий мужа и увезти.

— Надо обвенчать ее с таким человеком, который увез бы Лала в другую страну.

— Хорошая мысль — ответил Айрапет, — но где же взять такого человека? Ты знаешь хорошо, что из наших крестьян никто не согласится на это, боясь, как бы бек не сжег его дом, не убил его родных, в случае, если он увезет отсюда Лала. Укажи мне человека, который согласился бы на такие жертвы.

— Есть такой человек, — весело ответила Сара.

— Кто это?

— Вардан.

Печальное лицо Айрапета оживилось радостью, когда Сара начала рассказывать ему, что она видела в саду, как Вардан и Лала в объятиях друг друга клялись в любви.

— Славу богу, — сказал Айрапет. — Только Вардан может спасти Лала.

Солнце уже скрылось, когда супруги поспешили домой. Дорогой Айрапет думал о приготовлениях курдов. «Для чего раздают оружие? Не готовится ли новая резня?» — спрашивал он себя.

Было уже совсем темно, когда Айрапет и Сара вернулись домой Они узнали, что Томас-эфенди после столкновения с Варданом сейчас же ушел очень недовольный. Это очень беспокоило старика Хачо, так как он боялся, чтобы эфенди не навредил им.

Однако внезапный уход эфенди объяснялся не только столкновением с Варданом. Эфенди довольно терпеливо переносил всякие оскорбления и презрение других к своей особе. Но сегодня он получил бумагу, в которой ему предписывалось сложить в амбары весь собранный в пользу казны хлеб и отнюдь не продавать его, так как он нужен правительству. Казалось, готовилось нечто таинственное: здесь запасают хлеб, а там, в лагере Фаттах-бека — оружие…

После отъезда Томаса-эфенди в даме старика Хачо появился новый гость. Это был стройный, худощавый молодой человек с бледным, интеллигентным лицам. Никто не знал, чем он занимается, известно было только то, что он константинопольский армянин, и старик Хачо счел своим долгом принять приезжего из столицы. Кроме небольшого дорожного сака, других вещей у него не было, а изношенное европейское платье выдавало в нем бедного человека. Проводник незнакомца уехал, и молодой человек долго блуждал по деревне, ища пристанища, пока не встретился с Варданом.

Говорят, что сердце сердцу подает весть. Два молодых человека, познакомившись, после краткого разговора подружились — и, точно два члена тайной секты, пожали друг другу руки, и Вардан привел его в дом Хачо.

Гость назвал себя Микаэлом Дудукджяном [20] Почти все фамилии турецких армян происходят от названия ремесла, которым занимался их отец или дед; отец Дудукджяна, вероятно, промышлял детскими дудками (дудук), свирелями (Прим. пер.). .

Старику Хачо не понравились ни фамилия гостя, произносимая с трудам, ни бледное лицо, ни лихорадочно блестевшие глаза, ни замкнутый вид, возбуждающий подозрение. Но Вардан успокоил старика, шепнув ему на ухо: «Хороший малый. Когда узнаешь, полюбишь».