Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет

— Да нет же, как раз он-то и виновен. Он принадлежит к проклятой династии, которая обманывает и угнетает народ.

— Как же вы живете?

— Сторонники Атона нас прячут и кормят в надежде, что наши молитвы будут услышаны.

— А этих сторонников много?

— Больше, чем вы себе представляете. Но даже если мы с Литой останемся одни, мы не сдадимся.

— Ваше время ушло, — сказала Долент с горечью. — Ваша злоба касается лишь вас.

— Вы ошибаетесь, — возразил Офир, — теперь вы мои союзники.

— Уйдем отсюда, Сари; эти люди просто сумасшедшие.

— Я знаю, кто вы, — вскликнул Офир.

— Ложь! Ничего вы не знаете.

— Вы Долент, сестра Рамзеса, а этот человек — ваш муж, Сари, бывший наставник Фараона. И вы, и он стали жертвами жестокости Рамзеса, и вы хотите отомстить.

— Это наше личное дело.

— У меня есть глиняная табличка, на которой вы написали имя Рамзеса. Если я положу ее на стол судье и дам показания против вас…

— Это шантаж!

— Давайте станем союзниками, и угроза исчезнет.

— А что мы будем с этого иметь? — спросил Сари.

— Использовать магию против Рамзеса — замечательная идея, но вы дилетанты, а в этом деле должны действовать профессионалы. Тот способ колдовства, который вы использовали, подействует на простого смертного, но не на Фараона. Фараон с момента его коронации находится под особой защитой, которая образует вокруг него магический круг. Нам нужно разрушить этот круг. Я и Лита можем это сделать.

— Что вы потребуете взамен?

— Нам нужен дом, тихое место, где мы могли бы встречаться.

Долент подошла к Сари.

— Не слушай его. Это опасно, он погубит нас.

Сари повернулся к магу.

— Договорились. Мы союзники.

Рамзес зажег масляную лампу в центральном зале храма в Карнаке. Это была одна из тех частей храма, куда могли входить лишь Фараон, его приближенные и верховный жрец. Тьма рассеялась; словно из ниоткуда появился лик; часовня из розового гранита содержала изображение Амона, хотя ни один человек не видел его настоящего облика. Повсюду витал запах ладана, который наполнял это священное место своим ароматом. Это было место, где божественная энергия передавалась людям. Рамзес сорвал глиняную печать с дверей центрального зала, отворил запор и открыл двери ковчега.

— Проснись. Узнай меня. Я твой сын, я люблю тебя, я последовал твоим советам и сделал то, что нужно тебе. Пошли мир на эту землю, которая живет твоей любовью. Все, что есть — сделано твоей силой и любовью.

Рамзес снял с изображения яркие льняные полотна, которые покрывали его, окропил святой водой и снова накрыл чистой тканью. Затем он сделал священные приношения, которые совершали жрецы на другие алтари храма. Один и тот же ритуал совершался каждое утро во всех храмах Египта. Наконец, пришло время совершить главное приношение, приношение Маат, бессмертному закону.

— Ты живешь ею, — сказал Фараон богине, — она оживляет тебя своим ароматом, она вскармливает тебя, твои глаза — это правда, ты сам правда.

Фараон поклонился богине, а затем закрыл зал. На следующий день верховный жрец проделает такой же ритуал от его имени.

Когда Рамзес вышел из центрального зала, храм уже проснулся. Жрецы наполнили жертвенники священной пищей, садовники украшали их цветами. День будет счастливым и мирным.

Прежде чем поехать на север, Рамзес хотел повидать могилу отца и собраться перед саркофагом, который египтяне называли «правитель жизни». Внутри таинственной золотой комнаты душа Сети будет жить вечно.

Обе колесницы остановились перед узким проходом, перед Долиной. Рамзес помог Нефертари спуститься, в то время как Серраманна, несмотря на присутствие стражи, осматривал окрестности. Даже здесь он не чувствовал себя спокойно. Сард осмотрел даже стражников, которые охраняли вход в Священную Долину, но не заметил ничего странного в их поведении.

К удивлению Нефертари, Рамзес не пошел по тропинке, которая вела к месту упокоения Сети и его предков, покоившихся рядом с ним. Он повернул направо и пошел к мастерской. Рабочие долбили скалу, которая разламывалась на мелкие кусочки.

На одной из плит, гладких и блестящих, один из хранителей произведения братства Дейр-эль-Медина развернул папирус. Увидев Рамзеса и его супругу, он поклонился.

— Вот место для моей будущей могилы, — сказал Рамзес Нефертари.

— Ты думаешь об этом уже сейчас?

— Начиная с первых дней своего царствования, Фараон должен думать о том месте, где его душа обретет вечный покой, и начать работы по его строительству.