Алла Бегунова - Тайна генерала Багратиона

Здесь, в апартаментах румынского боярина Михая Воде, до стен, покрытых гобеленами, тени не доставали. Сам камин, облицованный розовым мрамором, с кованой фигурной решеткой впереди и позолоченными часами на подставке, напоминал алтарь языческого божества. «Красиво, но бессмысленно, — думал Багратион, понемногу успокаиваясь. — Дух Огня не нуждается в украшениях.»

От мальчика из бедного грузинского семейства, у которого имелись лишь воспоминания о былом царском величии, до Главнокомандующего Молдавской армией пролегала целая жизнь. Князь Петр провел ее в походах и сражениях, получив чины и ордена за ревностную службу. Много он знал подобных служак, со многими дружил, многим покровительствовал. Однако если бы в 1787 году светлейшему князю Григорию Александровичу Потемкину-Таврическому вдруг позарез не понадобился бы верный человек, владеющий персидским языком, то, может быть, все у него сложилось иначе.

Отец генерала, Иван Александрович Багратион, действительно был внуком царя Иессея, правившего в Картлинском царстве в начале XVIII столетия. Жестокие завоеватели, турки и персы, обрушились тогда на Грузию, жгли деревни, разрушали города, угоняя жителей в рабство. Они передавали престол своим ставленникам, принуждая грузинских царей принимать ислам и забирая их детей к себе в качестве заложников. Потому Иван Багратион родился и вырос в персидском городе Исфаган.

К концу XVIII века восточных тиранов стали вытеснять с Кавказа русские. Стеной непобедимых батальонов они прикрыли провинции Грузии: Имеретию, Картли, Менгрелию, Гурию, Кахетию.

Дикие орды мусульман откатились на юг, за горные хребты. Вместе с ними ушел кое-кто из царских детей и внуков, не поверив в торжество северного колосса. Но кое-кто остался и попросил российского подданства. К последним принадлежали Багратионы.

Иван Александрович по указу Екатерины Второй получил чин офицера, служил на Кавказской пограничной линии и вышел в отставку секунд-майором. Из-за недостатка средств он не смог дать детям обычного для того времени дворянского образования. Зато на языке фарси часто говорили дома, и сообразительный сын его усвоил чужую речь легко. Иван Александрович, помня трудное детство в Исфагане, научил мальчика даже персидскому письму, весьма причудливому в сравнении со славянской кириллицей.

Потом началась «фрунтовая наука»: князь Петр поступил рядовым мушкетером в Астраханский пехотный полк и через год стал там сержантом…

Камердинер положил в камин толстое сучковатое полено. Огонь жадно накинулся на него, поднялся выше, заметался между черными стенами.

Князь Петр длинной кочергой подвинул полено в глубь очага. В ярких всполохах ему теперь привиделось породистое лицо благодетеля с высоким лбом, несколько полноватыми щеками, твердо сжатыми губами и черной повязкой на левом глазу. Потемкин ее не любил, но надевал, являясь на службу в Военную коллегию, которая располагалась на Васильевском острове в Санкт-Петербурге.

Совсем непросто было попасть к нему на прием. Но за восемнадцатилетнего сержанта Астраханского полка похлопотала родственница, княгиня Анна Александровна Грузинская. Светлейший князь прислушался к ее рекомендации и назначил аудиенцию выходцу с юга.

У Багратиона, недавно приехавшего в столицу Российской империи, не нашлось даже приличествующей важному случаю одежды. Кафтан уступил ему дворецкий княгини. Он оказался не совсем подходящим по размеру, и правнук царя Иессея ужасно стеснялся поначалу и без конца одергивал короткие рукава.

Но Григорий Александрович, человек прозорливый и государственный муж с огромным опытом, на одежду не обратил внимания. Бросив пристальный взгляд на молодого грузина, он задал несколько вопросов. Ответы его удовлетворили, и президент Военной коллегии перешел к сути дела.

Оно касалось пребывания в России посольства персидского правителя Али Магомет-хана. Здесь мало кто знал его язык. Однако международная обстановка — персы скрытно продолжали противодействовать русским на Кавказе — требовала точных сведений об истинных намерениях Али. Условие имелось одно, предупредил Потемкин. Сержант Астраханского полка, назначенный в свиту посла, не должен показывать свои познания в персидском. Его задача другая: слушать разговоры иностранцев, наблюдать за ними, запоминать их действия, встречи с людьми, разные необычные случаи.

— Это — конфиденциальное поручение, ваше высокопревосходительство? — спросил князь Петр, подумав.