Вальтер Скотт - Обручённая

При этом сообщении Раймонд нахмурился так грозно, что Деннис Морольт, не желая, чтобы фламандец это заметил, счел нужным отвлечь его внимание.

— Могу только сказать, — обратился он к Флэммоку, — что, когда подоспеет к нам коннетабль Честерский со своими копьеносцами, сработанный тобою дракон улетит восвояси быстрее, чем летал челнок, который его выткал.

— Надо, чтобы он улетел еще до прибытия коннетабля, Деннис, — сказал Беренжер. — Иначе он победно взлетит над нашими телами.

— Во имя Господа и Пресвятой Девы! — воскликнул Деннис Морольт. — Что означают ваши слова, рыцарь? Неужели нам сражаться с валлийцами, не дождавшись подкрепления? — Он умолк, но, встретив твердый и печальный взгляд, которым его господин ответил на этот вопрос, продолжал с еще большим волнением: — Не может быть! Не может быть, чтобы вы намеревались выйти за стены замка, где мы столько раз давали отпор врагу; чтобы встретились с ним в открытом поле, когда у него тысячи воинов против наших двух сотен. Одумайтесь, дорогой мой господин! Пусть на старости лет безрассудный поступок не запятнает славу мудрого и искусного военачальника, которую вы заслужили.

— Я не сержусь, Деннис, если ты осуждаешь мое намерение, — ответил Раймонд. — Ибо знаю, что в тебе говорит любовь ко мне и к моему роду. Но так должно быть, Деннис Морольт. Не позднее чем через три часа нам надо сразиться с валлийцами, иначе имя Раймонда Беренжера придется вычеркнуть из его собственной родословной.

— Ну что ж, значит, мы сразимся с ними, мой благородный господин, — сказал оруженосец. — Когда речь идет о битве, Деннис Морольт отговаривать не станет. Но сражаться мы будем под стенами замка, а честный Уилкин Флэммок со своими арбалетчиками прикроет наши фланги на стенах и хоть как-то уравняет чересчур неравные силы.

— Нет, Деннис, — ответил его господин. — Сражаться нам придется в открытом поле, иначе господин твой окажется клятвопреступником. Знай, что, когда пировал у меня этот хитрый дикарь и вино лилось рекою, он принялся расхваливать мою неприступную крепость, намекая, что только это и спасало меня доныне от поражений и плена. Лучше бы я промолчал; но я ответил ему, и теперь мое хвастовство вынуждает меня к безумному поступку. Если, сказал я, князь валлийцев когда-либо пойдет войной на этот замок, пусть он водрузит свое знамя в поле возле моста, и вот мое слово рыцаря и христианина, что я встречу его там, сколько бы войска он с собой ни привел.

Услышав о роковом безрассудном обещании, Деннис утратил дар речи. Он не умел привести доводов, какие могли бы освободить его господина от оков, которые тот наложил на себя неосторожными словами. Иначе отнесся ко всему этому Уилкин Флэммок. Он широко раскрыл глаза и готов был расхохотаться, хотя питал должное уважение к кастеляну да и сам от природы не был смешлив.

— Только и всего? — воскликнул он. — Вот если бы ваша честь обязалась уплатить сто флоринов еврею или ломбардцу, тогда, конечно, надо было бы внести их день в день или потерять заклад. Но обещание сразиться? Да не все ли равно, когда его выполнить? А лучше всего выбрать день наиболее выгодный тому, кто обещал. Впрочем, так ли уж важно обещание, данное за кубком вина?

— Оно столь же важно, как любое другое, — сказал Раймонд. — Нарушение слова всегда грех, пусть даже это слово давал пьяный хвастун.

— Что до греха, — усмехнулся Деннис, — то, скорее чем допустить такое безрассудство, аббат в Гласгонбери наверняка отпустит вам его, и всего за флорин.

— А что может смыть позор? — спросил Беренжер. — Как я покажусь среди рыцарей, если нарушу обещание сразиться, оробев перед валлийцем и его голыми дикарями? Нет, Деннис Морольт, ни слова больше! На счастье или на горе, но мы сойдемся с ними нынче же и в открытом поле.

— А может быть, — предположил Флэммок, — Гуенуин и сам обо всем позабыл и не появится в назначенном месте? Мы слышали, что французские вина порядком затуманили в тот день его валлийские мозги.

— Он напомнил мне о моем обещании на следующее утро, — возразил кастелян. — Поверь, он не упустит шанс навсегда со мной покончить.

Тут они заметили, что облака пыли, подымавшиеся то тут, то там на равнине, начали стягиваться к дальнему берегу реки и к старому мосту, месту назначенной встречи. Гуенуин собирал свои отряды, и собирал их все возле моста.

— Поспешим же туда, — предложил Деннис Морольт, — и не дадим ему перейти мост — тогда у нас будет хоть какое-то подобие равенства. Вы обязались сражаться с ним в поле, но не обязывались отказаться от такого преимущества, как переправа по мосту. У нас готовы и кони и люди. Пусть наши лучники целятся по мосту, и я жизнью своей ручаюсь за победу.