Алла Кроун - Перелетные птицы

Лгать было бессмысленно, и она рассказала. Когда брат, выслушав ее рассказ, потрясенно опустился на стул, Надя сходила в свою комнату и достала из сундука, стоявшего у кровати, материнский дневник. Сергей посмотрел на него, поразмыслил и отодвинул.

— Не могу. Я не стану читать. То, что ты рассказала, правда. Придумать такую ложь немыслимо. — Он закрыл лицо руками, потом посмотрел на сестру. — Теперь все сходится. Все становится ясно. Граф Евгений Персиянцев. Этот напыщенный индюк был моим отцом!.. Выходит, наша безгрешная матушка и граф Евгений…

Неожиданно Сергей запрокинул голову и отрывисто захохотал. То были ужасные звуки, идущие из глубины души сломленного человека. Надя подошла к брату и положила руки ему на плечи. Он обессиленно упал ей на грудь и зарыдал.

Через какое-то время Надя почувствовала, что ему нужно остаться одному, и решила отсидеться на кухне. Когда она подошла к двери, истошно зазвонил телефон. Надя взяла трубку и сжала ее изо всех сил, когда услышала голос на другом конце провода. Уверенный баритон Рольфа попросил позвать Сергея.

— Он сейчас не может подойти, Рольф. Передать ему что-нибудь?

После секундного замешательства Рольф произнес:

— Да. Передайте ему, пожалуйста, что скоро я уезжаю в Аргентину и мне нужно срочно уладить с ним кое-какие денежные вопросы.

Надя медленно повесила трубку. Так вот где Сергей раздобыл денег, чтобы вернуть долг Си Ли! А теперь Рольф хочет получить свои деньги обратно. И где, по его мнению, Сергей должен их взять?

Рольф едет в Аргентину. Почему в Аргентину? И едва она задала себе этот вопрос, пришел ответ. Ее ладони покрылись потом. Рольф бежит из страны. Теперь, когда войска союзников вплотную приблизились к Шанхаю, он, наверное, боится, что его тайная деятельность откроется. Поэтому он решил не возвращаться в побежденную Германию. Надя чуть не рассмеялась. Если бы Марина не развелась с ним, он увез бы ее с собой в эту далекую страну.

Марина в безопасности! Эта мысль наполнила ее таким счастьем, такой легкостью, что она чуть не забыла передать Сергею слова Рольфа.

— Кто звонил? — спросил брат.

Она бы все отдала, чтобы не говорить ему, но не осмелилась солгать. Выслушав, он лишь кивнул и опустился на стул.

— Оставь меня, — махнув рукой, сказал он тихо.

Не говоря ни слова, Надя взяла цветы и вышла из комнаты.

Воздух как будто замер. Солнце заволокло тяжелыми тучами, и на Шанхай опустились ранние сумерки. Сухие листья на дороге задрожали и вдруг закружились, полетели, подхваченные первым порывом раскаленного летнего ветра. В следующий миг тишину разорвал хруст ломающейся ветки. Вот уже ветер засвистел в кронах деревьев и с грохотом захлопнул скрипучие бамбуковые ворота поперек Рут Валлон. Огромные капли дождя лениво упали на тротуар, и тут же с оглушительным треском сверкнула молния. Воздух наполнился запахом влажной пыли.

Сергей успел войти в дом до начала ливня. Поднявшись на лифте, он, с трудом переставляя ноги, двинулся по коридору. День был тяжелый, и Сергей чувствовал себя старым и обессилевшим.

Сегодняшние волнения выпили из него всю энергию, и утренняя сцена с Надей не шла из головы. Спор с ней он еще мог перенести, но неожиданная поразительная новость стала для него ударом. Что еще его ждет?

Сергей надавил на дверную ручку. Дверь не поддалась — заперто. Дрожащей рукой он нашел в кармане ключ. Открыл дверь. Пальцы на ногах горели огнем. Пройдя в свою спальню, он тяжело опустился в кресло, снял туфлю, носок и осмотрел воспаленное место. За последние месяцы он потерял вес и усох, поэтому вся обувь была теперь ему великовата. Сергей прошел пешком десять кварталов, отчего боль в ногах усилилась неимоверно. Нужно было взять рикшу или подъехать на трамвае, но он слишком устал, чтобы торговаться с кули или толкаться среди толпы в общественном транспорте. Сергей думал, что неспешная прогулка поможет ему развеяться, но она его лишь утомила.

Он открыл шкаф, достал большой таз и, прихрамывая, прошел в ванную, радуясь, что дома никого нет и никто его не видит. Набрав в таз холодной воды, Сергей вернулся с ним в спальню, сел в кресло и погрузил ногу в воду. Откинувшись на мягкую спинку, он прикрыл глаза ладонью.

Нужно посмотреть правде в лицо. Во что он превратил свою жизнь? Азартные игры! Преследующее его болезненное пристрастие. Так, кажется, это называют в книгах по психологии. Холодные, бездушные слова. Знают ли те, кто пишет эти книги, сколько боли причиняет подобная слабость?