Анатолий Фоменко - Введение в новую хронологию. Какой сейчас век?

Как произошло изменение нашего взгляда на русскую историю? Кто это сделал? С какими целями? Когда?

В нашей отечественной истории есть одно совершенно белое пятно.

Это — царствование Ивана Грозного. Читатель, возможно, сейчас удивляется: как же так, о Грозном известно, якобы, очень много. Даже кинофильмы есть. Тем не менее, от времени Грозного не осталось практически никаких подлинных документов. И факт этот хорошо известен специалистам, только в учебниках они об этом почему-то не пишут.

Вот полный список того, что сохранилось:

письмо к Василию Грязному,

письма к английской королеве,

письма к шведскому королю,

письма к австрийскому императору

(все эти письма находятся в архивах указанных стран) и, наконец,

несколько челобитных к Симеону Бекбулатовичу.

И это — все! См. [450]. Не сохранился, кстати, и знаменитый указ об опричнине.

Многие историки, как несомненно известно читателю, считают Грозного шизофреником. Оставаясь на традиционной точке зрения, его действия действительно трудно объяснить другой причиной. Общее впечатление от его царствования, в миллеровско-романовском изложении, таково. В то время как на Русь со всех сторон наседают враги, царь разъезжая по своей стране, громит ее, т. е. дополнительно воюет с собственным государством и, кроме того, казнит тех военачальников, которые недавно отличились в битвах с врагами. Объяснить, конечно, можно все, но, тем не менее, даже романовские историки вынуждены придумывать гипотезы о какой-то странной шизофрении Грозного. Обладая неограниченной властью в стране, Грозный почему-то время от времени требует присяги от бояр, подтверждений своей власти из Константинополя и даже устраивает пышное ВТОРИЧНОЕ венчание на царство в 1576 году. Зачем? Ответа у историков нет. Более того, будучи уже взрослым, он почему-то устраивает над собой опекунский совет, — «избранную раду», — и устраняется от дел.

Далее, после периода страшной опричнины, когда были уничтожены все, кто мог в принципе ему сопротивляться, Грозный, «не будучи в силах справиться со своей думой», — которая, как историки нам втолковывают, «его не слушалась», — возводит на престол какого-то малозначительного потомка казанских царей касимовского царевича Симеона Бекбулатовича. Далее Грозный покидает дворец, куда вселяется «Симеон Бекбулатович», а сам пересаживается в простую кибитку (все это звучит очень странно!), в то время как «Симеон Бекбулатович» пышно разъезжает по Москве. И вот теперь-то дума «начинает слушаться Грозного», который свои жесткие требования к думе облекает в форме своих же униженных «челобитных к царю Симеону Бекбулатовичу от Иванца Московского».

Историки с серьезным видом объясняют нам, что когда Грозный хотел чего-то добиться от думы, он униженно просил об этом Симеона. Тот обращался к думе. И вот Симеона-то дума слушалась. Теперь читатель понимает, почему все историки хором говорят о шизофрении Грозного. Подробности этих замечательных «событий» читатель может прочитать, например, у Скрынникова [442], [451].

Мы покажем сейчас, что никаких странностей здесь в действительности нет. Не было никакой шизофрении!

Из всего этого мы были вынуждены сформулировать следующую простую (на наш взгляд) гипотезу.

По нашему мнению, «Грозный» является обобщенным, собирательным образом НЕСКОЛЬКИХ реальных последовательных царей.

Сама по себе эта идея не очень нова. Из иностранных источников историкам хорошо известно, что Грозный в некоторый момент своего царствования «резко сменил облик». Есть подробные описания внешности Грозного, которые не оставляют сомнений, что описаны разные люди. Стандартное объяснение таково: его облик изменился вследствие какой-то болезни — душевной, нервной и т. п.

Но выдвигались и другие объяснения, состоящие в том, что на престоле оказался действительно другой человек. Однако историки, вынужденные оставаться в традиционных рамках, предписанных им еще со времен Романовых, не могли понять смысла этой смены, а также не догадались до того, что смен было НЕСКОЛЬКО.

Между тем, эти замечательные моменты смен царей обнаруживаются элементарно. Нужно лишь отрешиться на время от миллеровско-романовской точки зрения и оценить дошедшие до нас сведения свежим непредвзятым взором.