Константин Гурьев - Без срока давности

— Ну, и кто она такая-то?

— Говорю же, фамилии не знаю. Но знаю адрес и имя — Римма. Думаю, найти ее несложно?

Взгляды, которыми обменялись милиционеры, Корсакову очень не понравились.

— Ты прав, несложно. Да, собственно, ее и искать нечего. Гусакова Римма.

Теперь уже Корсакову не понравилось, что фамилию Риммы милиционеры назвали, не сделав ни одного звонка. Это был недобрый знак. И, тем не менее, он сказал:

— Ну, так, пригласите ее, и дело с концом.

Нависшая пауза угнетала. Давление ощущалось почти физически.

— В чем дело, парни?

— Дело в том, — начал и снова замолчал Шлыков. — Дело в том, что позвонила и сообщила о том, что ты убил Лешко Владу Глебовну именно Гусакова Римма Витальевна.

Это не укладывалось в сознании. Что-то, казалось, перекрыло тот канал, по которому мозг получал информацию об окружающей среде.

Как Римма могла узнать, что он убил Владу, если от нее они уходили вместе, а в то время, когда, предположительно, происходило убийство, они с Корсаковым самозабвенно трахались?

Погоди, погоди, перебил он сам себя. Если она позвонила и заявила, что он убил Владу, значит, его алиби она не подтвердит? Конечно, не подтвердит, разваливалась в сознании спасительная конструкция.

— Ты, вот что, Корсаков, — Шлыков замялся. Видно было, что он не собирается идти на прямое служебное нарушение, но и просьбу Стежевого игнорировать не хочет.

— Придется тебе у нас задержаться, — пришел на помощь коллеге Темный, носивший, оказывается, фамилию Каворский. — Мы тебя устроим, ну, не с комфортом, конечно, но прилично. Есть тут у нас помещение. Думаю, ты понимаешь, что лучше тебе никуда от нас не бегать, а?

— Да, я бы, мужики, честно говоря, просто выспался, — честно признался Корсаков.

— Так, — сообразил Шлыков, — ты, наверное, толком с вечера и не ел? Сейчас мы тебе чего-нибудь принесем.

— Мужики, вы ведь понимаете, что я так нагло врать не стал бы?

Милиционеры понимающе хмыкнули.

— Да нет, вы не поняли. Я вот к чему: считайте меня вашим новым знакомым, и поедем куда-нибудь поедим. Я по горячему соскучился, сил нет.

После сытного обеда, по закону Архимеда, как говорится, полагается поспать.

Проснулся Корсаков уже под вечер, в комнате, которая, видимо, была предназначена для особых случаев. Дверь, железная, лежак простой, но спал Корсаков на подушке и укрыт был одеялом. На табурете рядом с его импровизированным ложем стояла тарелка с бутербродами, накрытая другой тарелкой, и бутылка пива.

Поужинал и снова уснул.

Разбудили его уже утром следующего дня, часов в восемь, может, даже раньше.

Шлыков привел его в тот же кабинет, где уже сидел Каворский.

— Ты чего не сказал, что бабу с собакой встретил? — вместо приветствия недовольно пробурчал Каворский.

В самом деле, была женщина с собачкой, которой очень не понравилось, что Корсаков по лестнице разгуливает с обнаженным торсом. Как же он забыл!

— Забыл, — виновато признался он.

— Ты «забыл», а нам на полдня работы, — усмехнулся Шлыков. — Хорошо еще, что баба попалась… моральная. Ох, и ругала она тебя. Кстати, Гусаковой тоже досталось бы, но Русакова смылась.

— То есть как? — удивился Корсаков.

— Подробностей не знаю. Соседи говорят, оставила ключи, на всякий случай, как всегда, и уехала, — ответил Каворский.

Видно было, что для него не все ясно в этой истории с убийством Лешко.

Зазвонил непрекращающейся трелью внутренний телефон.

— Шлыков!

— Да! Есть! — Шлыков поднялся, повернулся к Каворскому:

— Я — «наверх», ждите!

Вернулся минут через десять. Какой-то суровый и недовольный. Открыв двери, буркнул Каворскому:

— Иди-ка сюда. — И — Корсакову: — С тобой тут…

В этот момент в комнату вошел плотный мужчина лет пятидесяти. Следом за ним — щупленький мужичок с «дипломатом». Открыл его, постоял, пошаманил, помотал головой: нет ничего. И ретировался.

Новый персонаж подошел вплотную, протянул руку:

— Будем знакомы — генерал Плюснин.

Сергей Сергеевич Плюснин, конечно, мог бы и не представляться: бывшего начальника Генштаба, уволенного, как утверждали многие, за открытый протест против «разрушительных реформ» в Российской армии, знали все.

Уйдя в отставку три года назад, генерал поначалу «исчез», чтобы заняться литературной деятельностью, во что никто не верил. Потом поползли слухи о создании какой-то новой общественно-политической структуры, которую должен будет возглавить Плюснин.