Сергей Мильшин - Волхв

— Ого, — Инок закинул руку на затылок. — Ничего себе сродственников. Так ты, и правда, там на неделю зависнешь.

Княжич счастливо улыбнулся:

— В этот раз надолго не останусь — надо же вас забирать, да в город ехать, власть восстанавливать. А в следующий раз обязательно задержусь. Как только все утрясется.

— Так ты же у нас теперь князь, — Инок вытянулся в седле. — Важный станешь, на козе не подъедешь.

«Хлоп», — чувствительный подзатыльник раскидал белый волос парня по голове.

Тот хохотнул и пригладил его.

— В следующий раз в глаз получишь, — спокойно предупредил Любояр.

— Испугал, — на всякий случай довольный Инок отодвинулся подальше. — Ладно, пойду ребятам расскажу, наш Алексей — теперь в тереме засядет, друзей к трону пускать забудет! — он хихикнул и поворотил коня.

Княжич показал ему кулак.

На груди Гора появилась из разреза кафтана усатая мордочка рысенка. Он погладил его двумя пальцами.

— Кто это у тебя там? — Любояр заглянул сбоку.

Гор извлек зверька и поднял перед собой:

— Рысенок.

— Где взял? А мне подержать можно?

— В лесу нашли, — Гор передал зверька Любояру. — Мать погибла, Смагина выручая.

Княжич усадил его на руку. Котенок пристроился поудобнее и замурлыкал.

— Это как, Смагина выручая? Расскажешь?

— Отчего не рассказать, — парень ослабил повод. — Переправились мы как-то с ведуном через Илыч, сами, и тут Трудень, конь мой что-то почуял и щарахнулся…

Дорога, лишь чуть-чуть укатанная редкими здесь телегами закончилась, отряд въехал под высокие и стройные, одна к одной, сосны. Дремучий бор окружил их со всех сторон. Родноверы посоветовали дружинникам спешиться и вести коней в поводу — ям и выворотней хватало на всем пути. Пешими в легких сумерках на хутор и явились.

Бабы выскочили навстречу принаряженными, как на праздник. Верослав, появившийся тут раньше с хорошей вестью, успел сообщить им все, что произошло в ущелье, еще и в подробностях. Встречали, как героев после славной битвы. Нарышка, хоть и еле сдерживался, чтобы не расплыться до ушей, с напускной сердитостью прикрикнул на них:

— А ну, мне. Кыш отсель. Разоделись тут, — и не вытерпел — разулыбался.

Верослав закрыл не потерявших радостного настроения баб широкой спиной:

— Слышь, атаман, мы сена в сарай натаскали — веди туда всех дружинников.

— Хорошо, — он привстал на цыпочки. — Так, мужики, давай к сараю. Там ночевать будем. Верослав покажи.

Колонна усталых воинов свернула к стоявшему в отдалении сараю. Верослав уже распахивал широкую дверь. Здесь же рядом Тугарин и Буслай скинули на траву серну и вытащили из-за поясов широкие ножи. Смагин окликнул Никиту:

— Пошли за водой сходим. Еще кого-нибудь возьми с собой, побольше принесем.

Дубинин тронул Пафнутия за плечо. Тот молча кивнул и, подхватив ведра, отправился за ними.

Ужин решили устроить на улице у костра. Тугарин с Буслаем проткнули выпотрошенную козочку насквозь старым копьем и пристроили над огнем. Мужики вытащили на улицу длинный стол и помогли бабам заставить его разнообразной снедью. Хозяин соседнего хутора Горлов тоже не остался в стороне от устройства пира послал двух сыновей домой, и они уже в сумерках вернулись нагруженные разными припасами. Да не одни: с ними увязались все остальные жители хутора — еще добрый десяток баб и старших детей.

За стол сели, не дожидаясь, пока дожарится козочка. Тугарин еще доводил мясо до готовности над огнем, а мужики и бабы уже начали пировать. Атаман ради такого дела выставил на стол бочку медовухи, встреченную одобрительным гулом.

Гор сидел в конце стола рядом с ведуном и, наблюдая за происходящим здесь, не мог отделаться от ощущения искусственности того, что происходило недавно на дороге. Вот Микола что-то важное объясняет Вавиле на пальцах. Тот не соглашается. Десятник начинает повторять то же самое, еще громче. Наконец Вавила стукает его по плечу и предлагает лучше выпить. Микола охотно протягивает кубок. Жена Вавилы Светозара живо рассказывает соседке — дородной Любаве какую-то очень интересную историю. Во всяком случае, та слушает, приоткрыв рот и забыв донести до рта кусок заливной щуки в ложке. Недалеко Любослав, внимательно внимает волхву, склонив серьезное лицо к столу. Кто-то из гораков напротив через стол заводит тихую протяжную песню, и Клёнка с Никитой пытаются ему подтянуть. И хоть получается плохо — слов, видно, не знают, но стараются. Кряж уже около стола: прыгает вприсядку — показывает, как надо плясать безусому варягу. Тот посмеивается и вдруг выдает таких выкрутасов ногами, что Кряж подтягивает шапку на затылок от удивления, а Верослав чуть не падает со скамейки от смеха. «Вот же нормальные люди сидят за столом, — думал Гор. — Что их разделило там, на дороге? А ведь могли и поубивать друг друга. За что погибли князь и воевода, про которого говорят все только хорошее? Те — на телеге? А ведь тоже могли сидеть рядом и тоже говорить, выпивать, спорить, доказывать что-то. Что это за непреодолимая сила, которая разъединяет неплохих, в общем-то, людей, стравливает их в смертельном бою. И, главное, зачем все это? Почему не жить мирно, как раньше жили. Как сейчас родноверы между собой живут? Ну, веришь ты в Исуса, верь, ради Бога. Почему есть люди, которые считают, что все должны тоже верить в него? Я вот не согласен с этой верой, считаю, что наша правильней, и что? Я теперь должен всех вокруг заставить насильно Исуса на Сварога поменять? Глупости какие. И ведь все понятно, как белый день, почему же тогда вражда идет по земле? Значит, кому-то это выгодно. Интересно, кому?».