Сергей Катканов: Рыцари былого и грядущего. Том I

Более того — Орден неизбежно будет существовать в любую эпоху. Вечность проявляет себя в пределах времени до тех пор, пока время существует, а иначе этот мир не имел бы смысла. А Орден — это и есть одна из форм проявления вечности во времени.

Орден Христа и Храма может погибнуть тысячу раз. Но рано или поздно сойдутся вместе девять юношей-европейцев. Они будут профессиональными военными и ревностными христианами. Они возьмут в руки оружие, принесут монашеские обеты и скажут: «Это мы, Господи».

— Меня вот что удивило: в целом книга довольно стройная, а финала нет. Всё начинается с судьбы Сиверцева, а заканчивается теоретическим пассажем. Может быть, стоило в конце уделить побольше внимания главному герою?

— Всё верно. Финала нет, потому что это пока только первый том — композиция разомкнута. Хотя, в некотором смысле, первый том есть законченное целое. Во всяком случае, о феномене Ордена Храма, о его внутренней сути, я сказал почти всё, что хотел сказать. А вот главный герой пока только готовится к тому, чтобы стать таковым. Я начинаю с его жизни до Ордена, а к его жизни в Ордене ещё и приступить не успел. Какой уж тут финал, и начала-то пока не было. Однако, осмелюсь заметить: на протяжении всего первого тома Сиверцев развивается. При почти полном отсутствии событий в его жизни, в нём совершается внутреннее движение, причём весьма активное. Приключения Гуго де Пейна, Эврара де Бара, Эмери д'Арвиля происходят в его душе. Очень даже понимаю, что затянувшееся отсутствие действия раздражает, но иначе у меня не получилось, извини. Наберёшься терпения — будет тебе Сиверцев. Активное действие из Средних веков понемногу переместится в современность.

— Но у тебя там многое на полуслове оборвано. Например, судьба Эмери д'Арвиля как-то уж совсем повисла в воздухе.

— Согласен. С Эмери — причина в другом. Хочешь, отвечу красиво, как на пресс-конференции? Мне не известна дальнейшая судьба д'Арвиля, а выдумывать судьбы героев автор не должен. Их надо знать, иначе выйдет фальшь. Эмери — единственный герой опусов, не являющийся лицом историческим, но я не считаю, что выдумал его, он во мне родился. Точнее, он родился в душе Сиверцева. Кажется, я запутался? Короче, ничего не знаю о том, что было с Эмери дальше. Точнее, не знал до самого последнего времени. Во втором томе Эмери ещё раз появится, причём, при таких обстоятельствах, когда меньше всего можно будет ожидать встречи с ним.

— А сколько будет томов?

— Три. Второй почти полностью на бумаге, третий — в чернильнице, его основное содержание в общих чертах уже известно. Оборванных линий в первом томе гораздо больше, чем ты назвал, но они не оборваны, а просто не завершены. Получается, наверное, не очень стройно, но что же делать, если темы и подтемы теснятся, постоянно выталкивая друг друга. Столько всего надо сказать, и во мне всё это существует одновременно, но излагать-то приходится последовательно, одно за другим. Это в голове всё разом, а на бумаге — очередь. Я уже тысячу раз проклял себя за то, что завернул такую сложную композицию, где история наползает на современность, теория на приключения, богословие на политику, аналитика на судьбы и так далее. Ну что мне стоило написать нормальную человеческую книгу? Трудно что ли было сделать просто сборник опусов? И всем всё было бы понятно, и не пришлось бы сейчас ничего объяснять.

— И это была бы не твоя книга. Вообще, нормальных книг уже достаточно, ещё одна — не очень-то и нужна.

— Надеюсь, что так. Надеюсь, что пишу именно свою книгу. Но отсюда и все её недостатки. Нормальные книги делают по трафарету, а у меня трафарета нет, вот и получается иногда наперекосяк.

— Понятно. Расскажи лучше, чем порадуешь во втором томе?

— Если первый том хоть немного понравился, то второй — решительно разочарует, потому что он не похож на первый и ещё менее стройный.

— Успокойся.

— Постараюсь. Во втором томе будет много про ислам, гораздо больше, чем я предполагал первоначально. В опусах появятся ассассины, а так же некоторые исламские персонажи. Расскажу, наконец, о судьбах Дмитрия Князева, Эдварда Лоуренса, отца Августина, Зигфрида, Милоша. Одна из центральных задач второго тома — прорисовка современного Ордена Христа и Храма, в недрах которого оказался Сиверцев. Зачем существует Орден, как он организован, чем занимаются современные тамплиеры — всё будет открыто. Сиверцев примет участие в нескольких боевых операциях тамплиеров. Появится ещё одна принципиально новая тема, пока не скажу какая, новые герои. И про старых героев не забуду — ни про одного. К примеру, помнишь, в начале первого тома промелькнул один полковник ГРУ?