Сергей Катканов: Рыцари былого и грядущего. Том I

Папа Иннокентий III особенно настойчиво отстаивал льготы и привилегии храмовников. Он подтвердил право Ордена строить собственные церкви, создавать свои отдельные кладбища, самим собирать десятину. Иннокентий не раз наказывал епископов, дерзнувших арестовать тамплиеров и добивался наказания любого, кто покушался на имущество Ордена Храма. Папа убрал с кафедры епископа Сидонского, когда тот отлучил от церкви великого магистра тамплиеров за отказ последнего поделиться доходами в Тивериадской епархии.

Как видим, заступаться за Орден приходилось часто. Храмовники постоянно вызывали неудовольствие церковных структур, тем, что совершенно не желали с ними считаться. Папа таким образом становился орудием гнева храмовников или играл роль защитника. В 1179 году на III Латеронском соборе белое духовенство попыталось дискредитировать Орден Храма, выдвинув против него обвинение в предательстве крестоносного дела. Тогда папа Урбан III лишь потребовал от тамплиеров вернуть десятинные деньги, собранные за последний год.

К слову сказать, трудно было выдвинуть против Ордена обвинение более абсурдное. «Крестоносное дело» и существовало-то только благодаря храмовникам, если бы не они, к тому времени Святая Земля была бы уже давно и безвозвратно потеряна для Европы. И никогда Орден не жалел никаких средств на защиту Святой Земли, потому что для храмовников (и только для них!) присутствие в Палестине было вопросом жизни и смерти. Видимо, за этим формальным обвинением стояли претензии иного рода, о которых вслух и говорить-то было неловко. Белое духовенство смертельно завидовало огромным доходам Ордена, и Урбан III предпочёл «выпустить пар», предложив тамплиерам вернуть десятину за год, но никаких иных мер против Ордена не предпринял — было страшновато.

Положение римских пап сильно зависело от тамплиерских ссуд и кредитов. Понтифики, так же, как и короли, постоянно чувствовали себя униженными перед Орденом. Необходимость заискивать перед собственными духовными чадами, надо полагать, утомляла римских первосвященников до чрезвычайности. Конечно же, им хотелось время от времени поорать на тамплиеров, ногами на них потопать. В 1175 году папа Александр III обрушил свой гнев на храмовников, которые предоставляли на своих кладбищах места для отлучённых от Церкви. Похоже, что всё одним только гневом и закончилось — попробуй-ка наказать своих главных кредиторов, но ситуация была весьма показательна.

Если кто-то погребал отлучённых от Церкви в освящённой земле — это далеко не пустяк. Римские первосвященники всегда претендовали на тотальный контроль за всем христианским миром, и этот контроль они понимали отнюдь не в духовном смысле. Папы хотели повелевать и приказывать королям. Епископы так же пытались держать себя по отношению к герцогам и графам, священники — по отношению к баронам и рыцарям. Между церковными и светскими феодалами постоянно шла борьба за власть, за доходы. В этой борьбе грубая сила была на стороне мирян, но церковники так же располагали страшным оружием, имевшимся только у них. Это угроза церковного отлучения. По тем временам отлучение от Церкви фактически означало общественную смерть. Отлучённый превращался в изгоя, от него шарахались, как от прокажённого. У него был только один путь воссоединиться с обществом — делать то, что велит Церковь, в том числе и в финансовом смысле. Предположим, некий барон-отморозок плевал на церковное отлучение и «продолжал упорствовать в своих заблуждениях», но его родственникам было далеко не безразлично, что после смерти его не похоронят как человека на кладбище, а зароют, как собаку, за церковной оградой — пятно позора падёт на весь род.

И вот тамплиеры начинают хоронить отлучённых от церкви на своих орденских кладбищах, в освящённой земле. Скандал, страшнее которого и представить себе невозможно. Если после всех анафем отлучённый удостаивался человеческого погребения, отлучение превращалось в бесполезную погремушку, и церковные феодалы лишались главного оружия в борьбе за власть с феодалами светскими. И тамплиерам было решительно на это наплевать. Орден Храма легко и непринуждённо противопоставлял себя всему христианскому миру и, ничего не опасаясь, нарушал хрупкое равновесие сил. Папе Александру III было от чего гневаться, и тамплиеры, конечно, не могли совершенно проигнорировать его гнев. Они нашли из этого положения выход, отличающийся истинно тамплиерской элегантностью.