Сергей Голубицкий: Как зовут вашего бога? Великие аферы XX века.

Если вам вдруг покажется, что штука эта простая, предлагаю поставить эксперимент: выберите фешенебельный район в своем городе и разошлите его обитателям уведомление, что они больше не являются владельцами своих домов, поскольку отныне именно вы обладаете неопровержимым правом собственности на всю землю в городе. А раз так, им надлежит либо освободить помещения в ближайшие 48 часов, либо заключить с вами договор аренды на новых условиях. Представили ситуацию? Ну, как? В лучшем случае вам удастся спастись бегством от разъяренных домовладельцев, в худшем — это не получится. А уж о том, чтобы заплатили отступные, и мечтать не приходится.

Между тем человек, чью историю я собираюсь рассказать, заявил о своем праве не то что на район или даже город, а сразу на большую часть земель огромного штата Аризона. Мало того, он успешно собирал арендную плату и с частных лиц, и с крупных компаний, расположенных на «его» территории. Причем делал это открыто, легально, методично, на протяжении долгих лет. Невероятно, но факт. Как же это ему удалось? Если сумеем ответить на этот вопрос, то разгадаем самую сокровенную тайну любого аферостроительства.

Джеймс Эдисон Ривис появился на свет в штате Миссури — в самом сердце Америки. Родился он в удивительной семье. Его отец Фентон Ривис был разнорабочим на подхвате. Без постоянного дохода ему приходилось перемещаться в поисках случайного заработка с одного места на другое. Вместе с собой Фентон возил красавицу Марию, женщину благородных испанских кровей, которая, кажется, до последних дней так и не сумела прийти в себя от чудовищного мезальянса: мужлан-гринго и тонкая, трепетная наследница иберийского дворянства. Мария жила героическим прошлым народа, потерявшего большую часть завоеваний в Новом Свете, а ее муж — меркантильным настоящим своей формирующейся нации, как раз той самой, что отняла эти завоевания у испанской короны.

Как бы тог ни было, но пока Фентон срывал мозоли на ладонях, выполняя тяжелую поденную работу для очередного хозяина, Мария сидела дома и формировала духовный мир своего любимого сына Джеймса. С младых ногтей маленький американский мальчик знал, что у него есть славные аристократические предки и далекая благородная родина, испытывающая временные затруднения.

Когда Джеймсу исполнилось восемнадцать, разразилась гражданская война. Если для многих его сверстников вопрос выбора стоял мучительно остро, то у молодого Ривиса сомнений не было: его место в доблестном войске конфедератов, призванных защитить возвышенные ценности худо-бедно аристократичного Юга от варварского нашествия северных хамов-янки. Воевать Джеймсу Ривису не довелось, главные события развивались на других фронтах, поэтому приходилось дни напролет предаваться строевой муштре и потакать взбалмошным претензиям командиров, которые, в отличие от Ривиса, претендовали на голубую кровь здесь и сейчас, а не раньше и где-то в другом месте. Когда становилось совсем невмоготу, спасали пабы соседнего городка.

Солдат отпусками не баловали, поэтому благородная иберийская кровь Ривиса бурлила от возмущения. Закипала до такой степени, что одним прекрасным вечером толкнула на преступление: Джеймс подделал увольнительную вместе с подписью ротного командира. Причем сделал это филигранно, на таком высоком уровне, что можно было сразу сказать:

«Это рука бога!»

На КПП подделка не вызвала ни малейшего подозрения, и Ривис, задыхаясь от радости по поводу вдруг обнаруженного таланта, весело зашагал в питейное заведение.

Недаром говорят, что Америка — страна предпринимательской инициативы и равных возможностей. Уже на следующий день работа пошла полным ходом: Джеймс Ривис за умеренную плату подделывал отпускные документы всем желающим однополчанам. Всякий бизнес испытывает неодолимое стремление к росту и расширению. И очень скоро список услуг талантливого представителя неведомой голубой крови пополнился изготовлением фальшивых документов на списание амуниции и провианта со складов. Все добро Ривис продавал за полцены барыгам, которые всегда ошивались рядом с воинскими подразделениями в предвкушении выгодного перераспределения имущества.

Джеймс Ривис был везунчиком: за несколько месяцев он подделал сотни документов и ни разу не вызвал ни малейшего подозрения у военного начальства. По крайней мере, в таком виде запечатлела этот факт его биографии историческая наука. Со своей стороны, позволю усомниться в этой версии и выскажу догадку, что Ривис, помимо каллиграфического таланта, обладал еще одной, гораздо более ценной способностью: он умел делиться.