Кристиан Жак - Битва при Кадеше

Сириец объяснил все, не упуская ни малейшей детали. Сидя прямо напротив Офира, не стоило лгать. Разве маг не обладал способностью читать мысли?

За рассказом Райя последовало долгое молчание. Офир задумался, прежде чем вынести свой вердикт.

— Надо сказать, что тебе повезло, но тогда можно допустить, что твоя сеть разрушена.

— Мои лавки, склады, состояние, созданное мной…

— Ты снова завладеешь всем, когда хетты завоюют Египет.

— Да услышат вас демоны войны!

— Ты сомневаешься в нашей окончательной победе?

— Ни на одно мгновение! Египетская армия не готова к сражениям. По моим последним сведениям вооружение армии проходит с опозданием, а военачальники опасаются прямого столкновения с войсками хеттов. Испуганные воины побеждены до начала сражения.

— Избыток уверенности может привести к поражению, — напомнил Офир. — Мы не должны ничем пренебрегать, чтобы погубить Рамзеса.

— Вы продолжаете управлять действиями Шенара?

— Фараон его подозревает?

— Он не доверяет своему брату, но даже не может предположить, что Шенар стал нашим союзником. Как можно, чтобы египтянин, член царской семьи и верховный сановник предавал свою страну? По-моему, Шенар остается главной фигурой для нас. Кто заменит меня?

— Тебе незачем его знать.

— Вы должны составить обо мне отчет, Офир…

— Он будет хвалебным. Ты верно служил Хеттской империи, император примет это в расчет и отблагодарит тебя.

— Какой будет моя новая работа?

— Я отправлю донесение Муваттали, он решит.

— Эти поклонники бога Атона… это серьезно?

— Я смеюсь над последователями Атона, равно как и над другими верующими, но они бараны, легко позволяющие вести себя на бойню. Так как они делают все, что я им приказываю, зачем же пренебрегать их доверчивостью?

— Девушка, живущая с вами…

— Она слабоумная, но ясновидящая, и прекрасный медиум. Она позволяет мне получать ценные сведения, недостижимые без ее участия. Я, действительно, надеюсь ослабить защитную силу Рамзеса.

Офир подумал о Моисее, потенциальном союзнике, о бегстве которого он очень сожалел. Введя Литу в транс и задавая ей вопросы, колдун получил известие, что еврей все еще жив.

— Не могу ли я отдохнуть здесь несколько дней? — Попросил сириец. — Мои нервы подверглись суровому испытанию.

— Слишком рискованно. Отправляйся немедленно в южную часть порта и сядь на корабль, идущий в Пи-Рамзес.

Офир сказал сирийцу об условных знаках и именах людей, необходимых ему, чтобы покинуть Египет, пересечь Ханаан и Южную Сирию и добраться до зоны хеттского влияния.

Вскоре после отъезда Райя колдун, удостоверившись, что Лита глубоко уснула, покинул дом.

Его устраивала плохая погода, таким образом ему удавалось выйти незамеченным и быстро вернуться в свое логово. Но теперь он должен был приказать человеку, заменяющему Райя, вступить в игру.

Шенар чревоугодничал. Умозаключения приободрили его, но ему было необходимо успокоить свою тревогу. Он расправлялся с жареной перепелкой, когда управляющий сообщил о приходе Меба, бывшего верховного сановника Египта. Шенар занял его место, заставив Меба поверить, что только Рамзес принял решение о назначении.

Меба представлял собой одного из высших чиновников, чопорных и достойных, происходившего из семьи потомственных государственных деятелей. Он привык применять различные уловки в управлении, избегать обыденных забот и заботиться только о своем продвижении по служебной лестнице. Став сановником, Меба достиг той вершины, на которой надеялся удержаться до самой старости. Но неожиданное вмешательство Шенара, о котором Меба и не догадывался, лишило его этой должности. Обреченный на безделье, дипломат удалился в свое большое поместье в Мемфисе и довольствовался редкими появлениями при дворе Пи-Рамзеса.

Шенар ополоснул руки и рот, надушился и поправил прическу. Он знал о кокетстве своего посетителя и не уступал ему в желании хорошо выглядеть.

— Мой дорогой Меба! Какое счастье вновь увидеть тебя в столице… Ты окажешь мне честь своим присутствием на моем завтрашнем приеме?

— С радостью.

— Я знаю, что сейчас не подходящее для веселья время, но не стоит впадать в уныние. Сам Фараон не хочет ничего менять в жизни своих придворных.

С широким и спокойным лицом Меба оставался соблазнителем, элегантно двигающимся и мягко говорящим.

— Вы довольны своей работой, Шенар?

— Она нелегка, но я стараюсь как могу во славу и величие страны.