Кристиан Жак - Битва при Кадеше

— Я… Я имею право предстать перед судом!

— Суд будет, и тебя приговорят к смерти за государственную измену. Так как мы находимся в состоянии войны, ты будешь заключен в большую тюрьму Мемфиса, потом тебя отправят на каторгу Каржеха, где ты будешь ожидать суда. В согласии с законом Фараон должен победить всех внутренних врагов, прежде чем отправляться на войну.

Рот Шенара исказила гримаса.

— Ты не посмеешь меня убить, ведь я твой брат… Хетты победят тебя! Когда ты умрешь, они отдадут власть мне, именно мне!

— Для царя очень полезно встретить зло и увидеть его лицо. Благодаря тебе, Шенар, я буду лучшим воином.

Хеттская крестьянка рассказала Рамзесу о том, что им было суждено пережить вместе с Аша, и о ее путешествии в Египет, где благодаря посланию дипломата ее хорошо приняли и сразу привели к Фараону.

В соответствии с обещаниями Аша Рамзес подарил хеттской женщине дом в Пи-Рамзесе и обеспечил ее пожизненное содержание, позволяющее покупать еду и одежду, а также оплачивать работу служанки. Растерявшаяся от благодарности крестьянка с большой охотой рассказала бы правителю о судьбе Аша, но она не знала, что с ним случилось.

Рамзес пришел к выводу, что его друг арестован и, несомненно, казнен. Конечно, Аша мог пустить в ход последнюю хитрость: заставить поверить, что он работает на Шенара, то есть на хеттов. Но дали ли ему время высказать свои оправдания и убедить в своей невиновности? Какова бы ни была его судьба, Аша наилучшим образом выполнил поручение. Его короткое послание содержало всего три слова, но они подтолкнули Рамзеса к вступлению в войну:

Кадеш. Быстро. Опасность.

Аша больше ничего не написал, опасаясь, что его послание могут перехватить, и он не доверился крестьянке из страха быть преданным. Но эти три слова говорили достаточно.

Когда Меба призвали на большой совет, он бросился в свою туалетную комнату, и его стало рвать. Ему пришлось прибегнуть к самым стойким духам, приготовленным на основе азиатской розы, чтобы скрыть плохой запах изо рта. С момента ареста Шенара, удивившего весь двор, помощник бывшего верховного сановника ждал, что его также посадят в тюрьму. Бежать — значит признать себя сообщником Шенара. Меба не мог также предупредить скрывающегося Офира.

По дороге во дворец Меба пытался размышлять. А если Рамзес его не подозревал? Он ведь не считался другом Шенара, занявшего место верховного сановника, долго державшего его в стороне и призвавшего к себе с единственной целью и явным намерением унизить. Таково было мнение двора, возможно, таким оно будет и у царя. Не является ли Меба жертвой, к которой судьба, наконец, была справедлива, уничтожив его преследователя Шенара?

Меба должен был проявить скромность и не требовать должность, ставшую свободной. Ему надлежало вести себя достойно, как подобало бы высшему чиновнику, то есть заставить забыть о себе и ждать момента, когда судьба решится в пользу хеттов или Рамзеса. В первом случае он сумеет извлечь выгоду из создавшегося положения.

Большая часть военачальников и опытных воинов присутствовали на большом совете. Фараон и Великая Супруга Фараона заняли свои места на троне.

— Ввиду полученной нами информации, — объявил Рамзес, — Египет объявляет войну Хеттской империи. Под моим командованием наши войска завтра утром отправляются на север. Мы только что отослали императору Муваттали депешу, объявляющую об официальном начале военных действий. Так давайте победим мрак и поддержим господство Закона Маат на нашей земле.

За большим советом, самым коротким за время царствования Рамзеса, не последовало никаких обсуждений. Придворные и военные в молчании разошлись.

Серраманна прошел мимо Меба, не глядя на него.

Вернувшись в свой кабинет, дипломат выпил кувшин белого вина из оазиса.

Рамзес обнял своих детей Ка и Меритамон, с радостью бросившихся ему навстречу в сопровождении царского пса Дозора. Под руководством Неджема, садовника, ставшего земельным управителем, они совершенствовались в умении писать иероглифы и играли в змей. В этой игре надо было избегать темных уголков, чтобы достигнуть страны света. Для мальчика и девчушки этот день был похож на другие. Радостные, они пошли за милым Неджемом, пообещавшим прочесть им сказку.