Морис Юлет - Ричард Львиное Сердце

— Мне больно видеть вас, мадам, в таком состоянии…

Она перебила его вопросом;

— Они хотят, чтобы вы на мне женились?

Он улыбнулся.

— Наши повелители желают этого, мадам.

— Вы уверены в этом?

— Я только потому сюда и явился, что твердо уверен.

— И вы желаете…

— Я желаю, — поспешно, отрывисто перебил он её, — только двух вещей — блага моему государству и вам! Если я ещё желаю чего-либо, так это — Бог мне свидетель! — единственно сдержать свое обещание.

— Какое обещание?

— Вы видите, мадам: я ношу знак Креста Господня на плече.

— Ну, это — дело рук Господних! — промолвила она, со страхом глядя на крест.

Она принялась поспешно ходить по комнате, разговаривая сама с собой. Ричард не мог хорошенько разобрать, что она говорила: толковала она и про веру и про время;

— Надо бы сейчас же это сделать, сейчас! О, внемли мне. Пастырь Израиля!

Потом, дико взглянув Ричарду в лицо, Элоиза прибавила:

— Странное, не женское дело! Нельзя возлагать на меня такого дела…

Потом, ломая руки и не сводя глаз с Ричарда, она принялась кричать:

— Фу, яд, яд, яд!..

«Бедная женщина, — подумал он. — Она ведь одержима бесом: стало быть, не жена мне. Во мне и без того много бесовского!»

Затем он проговорил вслух:

— Что мучает вас, мадам? Скажите мне, в чем ваше горе, и, клянусь жизнью, я вам помогу, как сумею.

— Нет, вы не можете пособить мне… Никто не поможет!

— В таком случае, с вашего позволения… — он подошел к выходу, — я позову слуг вашей милости. Обсуждать это дело мы можем и потом: времени у нас достаточно.

Элоиза остановила бы его, если бы у неё хватило смелости или силы. Но она буквально истощилась: едва успели войти к ней её женщины, как она свалилась. Смущенный Ричард решил выпытать у отца всю правду во что бы то ни стало, на другой же день. Он так и сделал, и, к его величайшему изумлению, король принялся говорить с ним рассудительно, вместо того, чтобы браниться. Он сказал, что мадам Элоиза — девушка слабая, болезненная и, по его мнению, ей нужно только то, что и всем молодым женщинам — мужа. Она слишком предана монастырю; ей являются видения, она подавлена строгостью правил, ничего не ест и реже стоит на ногах, чем на коленях.

— Впрочем, сын мой, всё это ты можешь по-своему исправить, — заметил король Генрих. — Все эти капризы, припадки скуки, тоска, мечты. Пуф! Ты можешь рассеять их одним поцелуем. Ещё не пробовал, нет? Что? Слишком холодна? Но тебе следовало бы…

И пошел, и пошел…

В тот же день, уже поздненько, прибыли французские послы, в их числе Ричард увидел графа Сен-Поля.

Никогда не нравился ему этот граф, вернее сказать, он просто не выносил его. Но Сен-Поль был родной Жанне. Она даже несколько отражалась в нем: его окружало её таинственное благоухание, его озарял луч её обаяния. Ошеломленному, истомленному, мрачному, несколько выбитому из седла Ричарду показалось, что Сен-Поль не походит на своих товарищей. Вследствие этого, он приветствовал его более, чем с простым радушием, к прискорбию Сен-Поля. Ричард заметил это впечатление, и вдруг ему припомнилось, что ведь такое обращение должно было служить жестокой обидой Сен-Полю.

«Чёрт побери, что это я затеял? — восклицал Ричард про себя. — Мне должно быть стыдно смотреть в лицо этому молодцу, а я веду себя с ним, как брат».

— Сен-Поль! — тотчас же обратился он к брату Жанны. — Мне хотелось бы с вами поговорить: это даже мой долг перед вами.

— Я весь к услугам вашей милости, — с чопорным поклоном отвечал Эд. — Когда и где вам угодно…

— Идите за мной, как только покончите со всем этим шутовством, — решил Ричард.

Спустя час его приказанье было исполнено. По своему обыкновению он пошел напролом:

— Сен-Поль! Полагаю, вам известно, где моё сердце — здесь или в другом месте? Я желаю, чтобы вы поняли, что в данном случае я поступаю против личной моей воли, против моего собственного убеждения.

Даже для Сен-Поля прямота этой царственной натуры была несомненна.

— Но, государь мой… — забормотал Сен-Поль, в котором благородное чувство боролось с озлоблением. Ричард прервал его:

— Если вы сомневаетесь — что вполне вам разрешаю — я готов вас убедить: я поеду с вами, куда вам будет угодно и отдаю себя в полное ваше распоряжение… Помните только, что это решение будет бесповоротно. Ещё раз говорю вам: я это сделаю! Хотите оставаться здесь, или поехать со мной?

Сен-Поль проклинал свою судьбу: он ведь был приставлен к этой французской девчонке.