Мария Скрягина - Тайна спящей царевны

— Я здесь, — сказал голос, и от него пошли мурашки по телу, и задрожали руки, но когда Алай собралась повернуться и ответить, она проснулась. «Значит, вот как это будет». Неотвратимое надвигалось, и оставалось совсем мало времени.

Человек выступил из тьмы неслышно, появился из ниоткуда, словно вырос из границы между светом от костра и окружающей ночью. Алай ждала его прихода, но всё же вздрогнула.

— Приветствую тебя, госпожа Алай! Знаешь ли ты, зачем я здесь?

— Да, вождь.

— И что же ты мне ответишь?

— Это мой народ, и хочешь ли ты того или нет, я не отдам его тебе. Там, откуда ты пришёл, все можно решить силой, не так ли? Вас взрастили как воинов, и вы не знаете другой жизни, кроме войны. Но мой народ не таков, это племя жизни, для нас главное — жизнь, даже умирая, мы просто переправляемся на небесные пастбища. И чего же ты хочешь? Прийти, убить, подчинить? Лишить свободы?

— Ты очень высокомерна. Даже для шаманки.

— Я знаю цену своему высокомерию. Ты хочешь эту землю, но не знаешь, как подступиться. Твой злой голос говорит тебе: «Убивай, грабь, хватай, властвуй!». Но другой голос, у тебя в голове, шепчет: «Не трогай». Это мой голос. Я никогда не пущу тебя сюда, пока ты не сменишь намерения, пока ты не поймёшь, что нам нужен только мир.

— Думаешь, что сильна? Слишком дерзко говоришь. Я бывал в таких битвах, где оружие плавилось от ярости, я был так изранен, что живого места не оставалось на теле, но видишь, я жив. А ты хочешь испугать меня шаманскими россказнями! На всякое оружие найдётся другое оружие. — Он поднял глаза, и в них засверкала тьма. — Берегись, ведьма!

— Убирайся прочь! — Сноп искр взвился в воздух и окатил чужака. Тот даже не шевельнулся. Медленно встал, и, уходя в черноту, бросил:

— Ещё не встанет солнце, а всё здесь будет моим.

Вождь пришёл немедля. Он сел к костру, суровый, сосредоточенный человек, старше Алай всего на несколько лет. В его лице, озаряемом огнем, перед Алай промелькнули сотни лиц вождей племени, прошлых и будущих. Потом они исчезли, и осталось только одно лицо, с упрямо сомкнутыми губами.

Алай на мгновение залюбовалась. Она восхищалась им, как воином, восхищалась тем, чего ей не было дано — ни силы, ни мужественности, ни жестокости, ни умения владеть боевым мечом, ни отчаянной храбрости при встрече с врагом. Перед ней же был мужчина, который защитит свой народ ценою жизни.

— Эркат, сегодня ночью я должна буду одолеть врага, с которым ещё никогда не сталкивалась. Он обладает редкостной силой и очень жесток. Не знаю, сумею ли справиться. Но что бы ни случилось, ты, Эркат, должен будешь убить вождя. Духи будут благоволить тебе. Тогда его брат станет во главе чужеземцев. Он человек с холодным сердцем, расчётливый, спокойный, он не станет воевать, вы сумеете договориться. Не жалей золота во искупление смерти старшего. Ты понял меня?

— Зачем тебе сражаться с ним? Я сам убью его.

— Так нужно, Эркат. — «Так нужно, потому что если я не одолею его, он зальёт здесь все кровью. И первым, кого он убьёт, будешь ты, молодой вождь».

Алай проводила князя. Приближалась середина ночи, и нужно было собираться в мир между небом и землей, мир, куда не дано попасть простому смертному, где живут духи и бродят шаманы. Главным было не думать о предстоящем, иначе можно испугаться и всё сорвать.

Алай постояла несколько минут под созвездиями, такими яркими и громадными ранней весной, вдохнула холодный воздух. Она плохо видела будущее, всё было непонятными обрывками: мать держит в руках жёлтую ткань, рассыпавшаяся синяя краска, бронзовое зеркало, ржание лошадей, тихое пение. И запах сухой травы, приятный, горько-сладкий, родной. «Всё будет хорошо!» — выкрикнула она в небо, улыбаясь кому-то далёкому. Алай вернулась к себе, легла на кровать, укрытую мягкими шкурами и погрузилась в сон.

Проснувшись, она обнаружила себя свернувшейся в клубок на пожухшей осенней листве. Это был чужой незнакомый лес. Было тихо, пустынно и от того тревожно. Потом раздался рык зверя и звук приближающегося большого животного, шуршали листья, трещали ветки, сжималось сердце. «Почему духи не дали мне другого — железного, которое бы не боялось?» — успела подумать Алай и схватила медведя за передние лапы. Медведь попытался вырваться, но хватка Алай была сильна, в этом мире она могла побороть такого зверя. Он был большим, но и она превратилась в великаншу. Медведь ревел и обливался слюной, от него пахло густым животным запахом. Алай не давала ему вырваться. Они так и стояли — громадный, почти черный медведь и высокая женская фигура. «Прочь!» — закричала она ему и оттолкнула. Медведь отошёл назад, но тут же напустился снова.