Джирджи Зейдан - Аль-Амин и аль-Мамун

— Какую весть ты принес, Сельман? — нетерпеливо крикнул Бехзад.

— Весть о нашей победе!

— Я был уверен, что мы победим, ни минуты в этом не сомневался! Поведай мне подробности.

Сельман рассказал о том, что приключилось с ним минувшим вечером, и закончил словами:

— А сейчас аль-Амин находится на восточном берегу реки, в доме неизвестного мне человека. Он пребывает в самом жалком виде, на нем лишь шаровары да чалма, а плечи прикрыты какими-то лохмотьями. Он не один, вместе с ним — некий Ахмед Ибн Салам, по прозвищу «тиран»; они встретились во время бегства аль-Амина и случилось так, что оба оказались в одном и том же доме. Я слышал, что аль-Амин спросил, как его зовут, и когда узнал его имя, то очень обрадовался и попросил: «Обними меня, я так одинок», и тот прижал его к груди. У Ахмеда Ибн Салама был плащ, который он набросил на плечи халифа. Затем я услышал, как аль-Амин спросил: «Ахмед, что с моим братом?» А тот ответил: «Он в полном здравии». Тогда халиф воскликнул: «Да падет кара небесная на гонца, который сообщил мне, что аль-Мамун умер, а перед смертью раскаялся в том, что затеял эту войну!.. Ведь этот гонец наверняка знал, что мой брат цел и невредим». На что Ибн Салам ответил: «Да накажет господь всех твоих визирей!» А затем я опять услышал голос аль-Амина: «Как ты думаешь, что они со мной сделают? Убьют или сдержат свое слово и пощадят?», а тот ответил: «Я думаю, они тебя пощадят». — При этих словах Сельман усмехнулся.

Бехзаду стало ясно, что Сельман придерживается иного мнения, и спросил:

— Что означает твоя улыбка? Ты полагаешь, мы можем нарушить обещание, которое дали?

— А ты хочешь, чтобы этот человек остался жив? Если он встретится со своим братом, они помирятся, и все наши усилия пойдут прахом. Зачем же ты вез с собой из Хорасана этот кинжал? Не ты ли мне говорил, что дал обет отомстить за Абу Муслима и Джафара? Как можно не отплатить за их гибель сейчас, когда представляется такой удобный случай? Ведь этот человек в наших руках, и если мы убьем его, то тем самым достойно завершим начатое. Неужели мы позволим ему уйти от возмездия?

— Ты сам знаешь, что нет человека, который бы сильнее меня ненавидел Аббасидов! — воскликнул Бехзад. — Я посвятил свою жизнь борьбе против них и хвала нашему господу, мои усилия увенчались успехом. Кто сильнее меня желает халифу смерти, жаждет собственной рукой нанести удар этим кинжалом, чтобы присоединить его голову к тем двум, которые я оставил в Мерве? Да, я хочу убить его, но в честном бою, когда он будет с мечом в руках готов к поединку, а не сейчас, когда он безоружен и молит о пощаде. Как можем мы нарушить обещание, если сами мстим роду Аббасидов за вероломство и предательство? Изменник всегда поплатится за свою измену!

В глазах Бехзада пылало возмущение. Это смутило Сельмана, который впервые в жизни видел подобное благородство. Он не придавал особого значения ни своим, ни чужим обещаниям, потому что был человеком коварным и вероломным, стремящимся любым способом достичь цели. Сельман никогда не смущался в выборе средств — будь то ложь, коварство или измена. Совесть и чувство долга у него отсутствовали. Именно поэтому визирь аль-Мамуна поручил Сельману дело, требующее необычайной хитрости и изворотливости. Бехзад же, напротив, являл собою пример благородного воителя, каждый шаг которого был отмечен храбростью, правдивостью и величием души.

Сельман не удивился словам Бехзада, только в душе пожалел, что обнаружил перед господином свои потаенные мысли. Но он постарался сделать вид, что во всем с ним согласен.

— Ты прав, — сказал он. — Да будет благословенна мать, родившая тебя!

Затем он заявил, что очень устал и желает отдохнуть. Бехзад тоже лег и сразу же забылся тревожным сном.

Посредине ночи в комнате раздался странный шорох. Бехзад тотчас проснулся и открыл глаза. У его постели стоял человек, лицо которого было трудно распознать. Нисколько не испугавшись, Бехзад приподнялся с постели и спросил:

— Кто ты?

От неожиданности неизвестный выронил из рук какой-то предмет. Присмотревшись внимательнее, Бехзад узнал свой кинжал, а в человеке — Сельмана.

— Что ты здесь делаешь? — удивился он.

— Ничего. Все уже кончено. Вот твой кинжал — возьми его!

Бехзад протянул руку к кинжалу и заметил на нем следы крови.

— Что ты наделал?! Ты убил аль-Амина?

— Да, он убит и воскресить его невозможно. А ты хотел, чтобы он продолжал стоять на нашем пути? Теперь он умер и мы можем быть спокойны.