Виктор Поротников - Утонуть в крови - вся трилогия о Батыевом нашествии

Терех, как порученец воеводы Петра Ослядюковича, имел при себе особый медный знак в виде печати, который он носил на шее вместе с нательным крестиком. Показывая стражникам этот медный медальон, Терех свободно наведывался в княжеский детинец, выходил из города по разным делам и проходил обратно в город через любые ворота.

Примкнув к небольшому обозу из беженцев, состоявшему из четырех саней и семерых всадников, Терех и Гликерия миновали Боголюбово, не заезжая туда, и к концу короткого зимнего дня добрались до Суздаля. Этот старинный город, основанный вятичами намного раньше Владимира, лежал в петлеобразной излучине реки Каменки, притока Нерли, впадающей в Клязьму недалеко от Владимира. Во времена Юрия Долгорукого Суздаль был столицей Северо-Восточной Руси. Тогда-то в Суздале были возведены белокаменные Рождественский собор и Успенская церковь, ставшие главным украшением здешнего детинца, обнесенного мощным земляным валом и бревенчатой стеной с шестью башнями. Дополнительной защитой для суздальского детинца была речка Каменка, русло которой огибало здешнюю цитадель с трех сторон.

Собственно город Суздаль и примыкающий к нему Ризположенский монастырь лежали чуть в стороне от реки Каменки на широкой низменности. Городские кварталы тоже были обнесены земляным валом, по гребню которого шла деревянная стена с четырехугольными башнями, укрытыми тесовой кровлей. В город вели трое ворот с дубовыми створами, над которыми возвышались огромные воротные башни с узкими прорезями бойниц, проделанными в бревенчатых потемневших от времени стенах. Шатрообразные крыши воротных башен были украшены деревянными флагами.

— Ну, здесь нам будет поспокойнее, милая, — заметил Терех Гликерии, въезжая в Суздаль через распахнутые ворота. — Валы и стены тут прочные, и от града Владимира мы теперь далече. Татары ежели и придут сюда, то лишь когда разорят Владимир, а на это у нехристей времени уйдет много.

Усталый конь под Терехом и Гликерией тяжело переступал копытами по утоптанному снегу. Сани с беженцами быстро затерялись в извилистых узких улицах Суздаля, уже окутанных призрачными сумерками. Несмотря на довольно поздний час, народу на улицах было много, все спешили куда-то по своим делам. Даже при беглом взгляде было видно, что в городе полным-полно самого разного приезжего люда. Тут и там раздавались взволнованно-тревожные голоса женщин, их перекрывал громкий грубоватый говор мужчин, где-то плакали маленькие дети… У ворот домов стояли сани и крытые возки на полозьях, повсюду на снегу темнели комья лошадиного помета, валялись пучки сена и обрывки кожаной конской упряжи.

На торговой площади тоже было многолюдно, здесь собрались те, у кого не было в Суздале ни родни, ни друзей. В основном это были смерды с женами и детьми, бежавшие от татар кто на санях, кто верхом, кто пешком. Люди обустраивались на ночь, как могли, ставя палатки и разжигая костры. Многие собирались коротать зимнюю ночь прямо в санях, зарывшись в сено. Те, кто пригнал с собой коров и коз, тут же доили их и продавали молоко всем желающим. Были и такие среди беженцев, кто обменивал вещи и украшения на еду. У кого не было денег и нечего было пустить в обмен, те выпрашивали подаяние.

Терех направил коня к детинцу, собираясь использовать свой медальон с печатью, чтобы добыть для себя и Гликерии надежный теплый кров и пищу.

Ворота детинца тоже были распахнуты, но пройти в крепость было не так-то просто. Несколько воинов в кольчугах и шлемах, с мечами и копьями, преграждали путь всякому, кто пытался проникнуть в городскую цитадель.

Тереху пришлось спешиться и показать стражникам свой медальон, когда два перекрещенных копья загородили ему дорогу.

— Ты зачем здесь? — спросил плечистый бородач в длинном плаще поверх кольчуги, с красным носом и заиндевелыми усами. Он сверлил Тереха подозрительным взглядом.

— Я приехал к здешнему воеводе из града Владимира от воеводы Петра Ослядюковича с поручением, — с важностью ответил Терех, сделав ударение на последнем слове.

— А это кто с тобой? — Бородач с усмешкой кивнул на покрасневшую Гликерию, стоящую рядом с Терехом. — Тоже гонец?

— Нет, — тут же нашелся Терех, — эту девицу я подобрал на дороге. Вижу, идет она пешком в Суздаль, вот я и взял ее с собой, благо нам ведь было по пути.

— Тебя, гридень, я могу пропустить к воеводе, а этой девице в детинец нельзя, — строгим голосом пробасил бородач. — У нас тут и так людей полным-полно. И люди-то все знатные, купцы да бояре, с женами и детками. Так что извини, милая, — добавил бородач, взглянув на Гликерию.