Виктор Поротников - Утонуть в крови - вся трилогия о Батыевом нашествии

Подслушав разговор двух служанок, Саломея узнала, что их молодой господин недавно отправил во Владимир свою беременную жену и теперь в его постели перебывали почти все княжеские челядинки. Самые привлекательные из девушек оказываются в княжеской ложнице не только ночью, но и днем.

«Похоже, князь Владимир силен и неутомим, как жеребец! — подумала тогда Саломея. — К тому же он еще и ангельски красив!»

Саломее довелось несколько раз видеть Владимира Георгиевича со стороны, но столкнуться с ним лицом к лицу ей пока не удалось ни разу. Именно страстное нетерпеливое желание этой встречи подтолкнуло Саломею к тому, чтобы нарядиться в легкое льняное платье, подчеркивающее совершенные формы ее фигуры. Саломея и не скрывала от себя самой, что ею движет единственное желание — соблазнить красавца-князя.

В тот день удача улыбнулась Саломее.

Спускаясь из верхних покоев терема на нижний ярус, Владимир Георгиевич узрел черноволосую кудрявую красавицу в длинном белом платье, с задумчивым видом сидящую на скамье возле массивного дубового столба, подпирающего тяжелую балку потолочного перекрытия. Голос князя, казалось, пробудил большеглазую незнакомку от некоей печальной грезы. Присев на скамью рядом с Саломеей, Владимир Георгиевич мигом позабыл, куда и зачем он шел. Пленительный взгляд Саломеи, ее чуть смущенная улыбка и слова, слетевшие с ее красивых уст, заворожили и околдовали молодого князя, который, сам того не ведая, попался в сети опытной обольстительницы, как рябчик в силок.

Вечером этого же дня между Саломеей и Терехом произошел довольно неприятный разговор.

Саломея, со свойственной ей прямотой, объявила Тереху, что уходит от него к Владимиру Георгиевичу.

— Князь люб мне, и я ему по сердцу, — сказала Саломея. — Отныне я буду жить наверху, в княжеских покоях. Не серчай на меня, Терех. Мы с тобой разного поля ягоды.

— Ясное дело, куда уж мне до тебя, Саломеюшка! — проворчал Терех, сняв с себя пояс и в сердцах швырнув его в дальний угол. — Я для тебя слишком мелкая пташка! Тебя привлекают бояре да князья! Что ж, ступай, коль князь соблазнился тобою, ты ведь не жена мне. Токмо хочу напомнить тебе, голубушка: у Владимира Георгиевича есть супруга венчанная.

— Ведаю, — холодно обронила Саломея. — Супруга князя Владимира может помереть при родах, такое бывает. Тогда я стану его законной супругой.

— Ну а ежели княгиня удачно разродится, что тогда? — спросил Терех, снимая с себя сапоги.

— Этот князь мой! — сдвинув брови, проговорила Саломея. — Я не уступлю его никому! Владимир уже без ума от меня, хотя еще не распробовал всех моих прелестей, а что будет, когда он узнает, какая я искусница в постели!.. Скоро я очарую и приручу Владимира, обуздаю его волю, моя красота заслонит от него всех прочих красавиц. Тогда Владимир сам спровадит свою венчанную жену в монастырь.

— Змея ты подколодная! — вырвалось у Тереха. — На чужом несчастье счастье свое построить хочешь! Стерва блудливая!

— Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, Терех, — с неприязненной миной на лице произнесла Саломея. — Неужто ты забыл про свои любовные похождения в Рязани? Сначала ты соблазнил Гликерию, потом обрюхатил дочь какого-то плотника…

— Враки это! — возмущенно воскликнул Терех. — Гликерия сама на меня вешалась, а с Фетиньей мы просто гуляли вместе по вечерам, вот и всё.

— Гуляли и ребеночка нагуляли, — усмехнулась Саломея. — Вас, мужчин, послушать, так все вы чада непорочные!

— Всего три дня мы с тобой прожили в тереме княжеском, Саломеюшка, а ты уже бросаешь меня, забыв про все добро, какое я для тебя сделал! — с горечью проговорил Терех. Он был так расстроен, что, казалось, слезы отчаяния вот-вот брызнут у него из глаз. — Ладно, красавица, ступай к своему князю. Лови удачу за хвост! Я неплохо проживу и без тебя!

Саломея хотела поцеловать Тереха на прощание, но он обиженно отвернулся. Тогда она молча на краткий миг прижалась головой к его спине и удалилась, захватив свои скромные пожитки.

Княжеские гридни отнеслись к несчастью Тереха с сочувствием, хотя никто из них не решился осуждать своего князя вслух. Лишь сотник Могута, который тоже был родом из рязанских земель, костил князя нехорошими словами, оставаясь с Терехом наедине.

Произошедшая в Терехе перемена бросалась в глаза каждому, кто был с ним знаком и с кем он общался на службе. Печать угрюмости лежала у Тереха на лице. Он перестал шутить и балагурить, стал замкнут и неразговорчив.