Генри Хаггард - Элисса

— Написанное мной письмо? — повторила она с изумлением. — Я назначила принцу Азиэлю свидание в дворцовом саду? Да мне и в голову не приходило такое!

— Но, госпожа, письмо подписано твоим именем и принесла его твоя служанка. По-моему, она сидит в этой комнате, я узнал ее по фигуре.

— А ну-ка подойди сюда, — позвала служанку Элисса. — Какое письмо ты отнесла сегодня принцу Азиэлю и зачем ты ему сказала, что оно от меня?

— Госпожа, — смущенно пробормотала служанка, — я вовсе не говорила принцу Азиэлю, что письмо от вас.

— А ну выкладывай правду, чистую правду, — потребовала ее хозяйка. — Не смей лгать, а то тебе придется плохо, очень плохо.

— Госпожа, я расскажу все, как было. Сегодня на рыночной площади меня остановила черная старуха и предложила золотую монету, если я вручу письмо принцу Азиэлю. Я женщина бедная, поэтому согласилась, но я не знаю, кто написал письмо, и я никогда раньше не видела этой старухи.

— Ты поступила дурно, но я тебе верю. Ступай. Элисса призадумалась, и Метем увидел, что по ее лицу расползается тень страха и тревоги.

— Скажи, — спросила она, поворачиваясь, — в этом дереве, о котором говорится в свитке, есть что-то необычное?

— Оно очень велико, и у него пять выступающих из земли корней.

Элисса вскрикнула.

— То самое дерево, которое я видела во сне. Теперь я понимаю, все понимаю. Быстро! Пошли быстро, ибо луна уже восходит. — И она бросилась к дверям, сопровождаемая недоумевающим Метемом.

Еще минута, и они уже бежали по узкой улочке, вызывая общий смех; все думали, что это ревнивый муж гонится за своей женой. Элисса уже возилась с запором садовой калитки, когда Метем наконец настиг ее.

— Что все это означает? — спросил он.

— Я опасаюсь, что они заманили сюда принца, чтобы убить его, — ответила она и побежала по тропинке.

«Вот почему мы прибежали сюда. Чтобы убили и нас. Типично женская логика», — подумал Метем, тяжело отдуваясь.

Как ни быстро мчалась Элисса по улочке, здесь она помчалась еще быстрее. Казалось, по лужайкам, не касаясь земли, скользит белый призрак. Ее спутник с трудом поспевал за ней. Наконец, они достигли большой открытой лужайки, где играли пологие лучи восходящей луны. Посреди этой лужайки росло громадное дерево с густой зеленой листвой. Элисса, затравленно оглядываясь, забежала за него, и на несколько мгновений Метем потерял ее из виду. Когда он увидел ее вновь, она бежала к высокому человеку, стоящему на открытом пространстве, шагах в десяти от развесистых ветвей дерева. Показывая на дерево, Элисса громко кричала на бегу: «Берегись! Берегись!».

Она была уже совсем рядом с этим человеком и, все еще показывая на дерево, выкрикивала какие-то отрывистые фразы, как вдруг из темного сплетения ветвей вылетело что-то сверкающее и устремилось к этой паре, стоящей в ярких лунных лучах. Элисса подпрыгнула, вытянув вверх руку. Когда она опустилась, колени под ней подогнулись, и она со стоном рухнула наземь. Подбегая к ней, Метем успел заметить, как из тени дерева выскользнул черный карлик — выскользнул и тут же скрылся в ближних кустах. Элисса полулежала на земле, а над ней склонялся принц Азиэль, в ладони ее правой руки, которую она, морщась от боли, тянула вверх, торчала маленькая стрела с наконечником из слоновой кости.

— Вытащите стрелу, — запыхавшись, крикнул он.

— Это бесполезно, — ответила она, — стрела отравленная.

С взволнованным восклицанием Метем упал на колени и, не обращая внимания на ее стоны, вытащил стрелу. Оторвав полоску полотна от своего платья, замотал ее вокруг запястья Элиссы, завязал, а затем подобрал с земли поломанную палку и с ее помощью закрутил сделанный им жгут так, что тот глубоко врезался в ее нежную кожу.

— А теперь, принц, — сказал он, — высосите яд из раны; я слишком запыхался, чтобы это сделать. Не бойся, госпожа, у меня есть противоядие, сейчас я за ним сбегаю. А до тех пор, если тебе дорога жизнь, не ослабляй жгута, как бы сильна ни была боль. — И он торопливо ушел.

Азиэль припал губами к ране, чтобы высосать яд.

— Нет, — слабо произнесла она, вырывая руку, — не делайте этого, яд может убить вас.

— Судя по всему, для меня-то он и предназначался, — ответил принц. — В худшем случае я получу то, что и было приготовлено для меня.

Велев Элиссе поднять раненную руку над головой, он подхватил ее на руки и перенес шагов на сто, на самую середину открытой лужайки.

— Зачем вы меня трогаете? — спросила она, припав головой к его плечу.