Александр Холин - Юность Моисея

— Зря завидуешь, Хозарсиф, — удовлетворённо наклонил голову собеседник. — Я хоть и старше тебя, но до сих пор не могу постигнуть тайных знаний нашей страны. Знаешь, жрецы постоянно предлагают обращаться только к собственному разуму. А что я могу выискать в разуме, если не знаю, зачем и как сотворён человек? Тебя я всегда слушаю со вниманием, ибо ты наделён даром словотворчества, хоть и заикаешься. Я уже привык понимать тебя, и за наши беседы боги вознаградят тебя.

— Но ведь любому, кого ни спроси, известно, что Египет — это образ неба, то есть отражение неба, как в воде, или бронзовом щите воина, — для наглядности Хозарсиф даже показал указательным пальцем на небо и землю. — Всё, что происходит здесь, то обязательно отражается на небе. Ведь наши боги не гуляют по Египту и не плавают в барках по Нилу, но всегда знают, что здесь происходит, кому оказать помощь и кого стоит наказать. Недаром нашу землю считают небесным храмом, и жрецы это прекрасно знают. Но они не знают, что напрасно соблюдается в Египте культ богов. Наша страна — совсем не отражение небесного мира.

— Ты в своём уме, Хозарсиф? — искренне ужаснулся Менефта. — Ты, верно, наслушался наставлений Отоя, духовника твоей матери. А она хоть и сестра моего отца, но, как настоящая принцесса, не должна слушать наставника из Месопотамии. Да и чему может научить простой шумер, хоть он и жрец?

— Представь себе, именно шумерский жрец может рассказать правду о сотворении мира, — улыбнулся низкорослый. — Может научить, как управлять этим миром. Ведь человек за свою короткую жизнь никогда не сможет даже придумать управления. Но всё равно скоро наши божества покинут землю и оставят Египет без своего покровительства. Финикийцы и ассирийские чужестранцы будут, как и раньше проникать в страну и превратят её в большой базар: продадут всё, что можно и что нельзя. Видимо, так устроен этот мир. Но он никогда не будет отражением небесного. Единственно, кому удастся спастись — это евреям, потому что эти люди молятся одному Богу, и они могут не выжить, не спастись от человеческой ненависти, но донесут Слово Божие всему миру.

— Неужели о тебе говорят правду, Хозарсиф? — глаза Менефты округлились. — Неужели моему отцу доносят о тебе правду?

— Что именно ты узнал от доносчиков? — вскинул голову коротышка, и глаза его подозрительно сузились.

— Часто в номах ходит из уст в уста легенда о твоём рождении, — царевич даже понизил голос, как будто сообщал другу страшную и великую тайну. — Говорят, будто ты не настоящий сын сестры моего отца, фараона Рамсеса II, да будет прославлено имя его! Говорят, что ты вовсе не брат мой! Будто одна из еврейских рабынь положила своего младенца в тростниковую корзину и пустила вниз по реке, чтобы младенца не убили стражники или не сделали его рабом. Но корзинка не попала в пасть крокодилу, не утонула. Её обнаружила в зарослях тростника молодая принцесса, сестра фараона, и повелела служанкам, гуляющим с ней, никому не говорить о находке. Более того, она приказала пустить слух, что тайно родила мальчика. И этот мальчик — ты, Хозарсиф.

Спутник Менефты даже остановился у одной из статуй, слушая и недовольно хмурясь, но виду не подал, что слышал уже эту историю. Неизвестно было ли что-нибудь в этом повествовании хоть сколько похоже на правду, только, кто же распускает такие дурацкие сплетни по Верхнему и Нижнему Египту? А сейчас обвинение было высказано в лицо.

Юный Хозарсиф с детства терпел выходки своего двоюродного брата, а «секретное» обвинение подкидышем, выдавало с корнем прямого наследника в боязни за свой будущий трон. Поэтому Хозарсиф совершенно спокойно ответил на этот неуместный выпад близкого родственничка:

— Злым языкам, мой друг, пристало царствовать в этом мире на все отпущенные богами годы и века. Никто из нас не защищён от человеческих словоблудий. Я знаю, что принцессе, то есть моей матери, приписывают связь с евреями из Гесема. Поскольку она бывала там, сопровождая своего духовника жреца Отоя, о котором ты только что вспоминал. Я не раз сопровождал мать в этих поездках и уже познакомился с евреями из долины Гошена, племя которых известно под именем Бен-Иакова. И скажу тебе, они ничем не плохи. Более того, я вижу будущее еврейского народа именно в том, что эта нация кочевников должна стать связующим звеном меж Северной Гипербореей и Ближней Азией. Ныне ассирийские цари объявили себя, если не властителями мира, то всех четырёх частей света. Но, поклоняясь Ваалу и многим другим идолам, они мало чем отличаются от нас, египтян. Резвее что, свирепости у них намного больше.