Наталья Уланова - Лиса. Личные хроники русской смуты

— Сожалею, но операции не будет. Слишком поздно. Нерв умер. Езжайте домой.

— Но как же так… Может, что-то можно сделать?

— Поверьте, ошибки нет, а я не Господь Бог…

— Нет! Неправда! Проверьте ещё раз! Вы ошиблись! Ну бывают же и у вас ошибки?..

Врач присел рядом, закурил. Судя по всему, он просто не мог уйти первым. Стряхивая быстро растущий столбик горячего пепла в ладонь, на каждый отчаянный взгляд Лисы он вздыхал и долго и сочувственно смотрел в ответ. Смотрел, не отводя глаз. Наверное, именно этот его устало-сочувствующий взгляд помог ей преодолеть свалившееся на плечи отчаяние. Помог не впасть в истерику, собраться и максимально спокойно продолжить разговор:

— Неужели ничего нельзя сделать? Мы Вам так верим… Помогите!!! Ну, пожалуйста…

— Поймите, дорогая моя, прооперировать не сложно… Но результат? Результата не будет! Так зачем тогда Вам его мучить? — и врач снова бессильно развел руками…

У него было такое виноватое лицо, что впору было устыдиться своей настойчивости и начать утешать и успокаивать его самого…

Надо было уходить. Но как объяснить отцу что уходим? И по какой причине? Ведь ехали-то на операцию… Целый год только этим событием и жили…

Сейчас наберусь сил… Сейчас…

— Па, пошли отсюда… Понимаешь, их перевели на бесплатный региональный профиль. А, поскольку мы из другого региона, то в него не попадаем… Сказали, что после реорганизации они не имеют права нас лечить… Только обследовать и консультировать… С тобой всё в порядке, но надо искать другую клинику.

— Вот паразиты! Чёрт бы их подрал!.. — отец обещал раскипятиться не на шутку.

— Успокойся… Поедем домой, отдохнём, придём в себя, а там будем думать, что делать дальше.

— Правильно! Уедем от них! Чёрт знает что!!! И, знаешь, здешняя медсестра такая грубиянка! Швыряла меня туда-сюда, туда-сюда. Постоянно дёргала! Говорит — смотри сюда, смотри туда, а я что — вижу, куда мне смотреть? Дура!!! И правильно, давай уедем!

Отец ещё долго возмущался поведением незнакомой Лисе медсестры. Наверное, потому, что с врачами он не говорил, да и не видел их. Надо полагать, тогда бы и им досталось…Приходилось отцу поддакивать, потому как слово вставить в его монолог, оказалось задачей не из легких. Пусть говорит…

Городок, в котором теперь живут родители.

По провинциальному словоохотливый таксист, угадав в одном из утренних пассажиров слепого человека, предупредительно выскочил открыть заднюю дверь…

Дома никого.

Ничего удивительного — в носящем затрапезное деревенское название райцентре, жители ложатся спать рано, зато в пять утра — все уже на ногах. Местная привычка.

Сашка, судя по всему, подался на Волгу — сторожить со здешними приятелями утренний клёв. Не ожидавшая скорого возвращения дочери мама была на работе. Ключ обнаружился в не умеющем запираться почтовом ящике.

— Ну, вот мы и дома, па… Садись, вот сюда, так… Сейчас я тебя раздену и мы позавтракаем…

Телефонный звонок. В трубке такой родной голос земляка, показавшего однажды, что в вечерние часы можно обмануться и принять саратовскую набережную за бакинский приморский бульвар. Оказывается, они очень похожи…

— Ты уже вернулась? Ну и как?.. Всё в порядке?.. Положила на операцию? А почему ко мне не заехала? Не успела? Поедешь забирать — непременно заскочи!

— Не положила… Мы так вернулись…

— …………………………???

— Нам сказали, что ваш центр вместе с офтальмологическим отделением перевели на обслуживание только своего региона, а нас, как иногородних, теперь только консультируют. Думаю, теперь будем искать другую клинику… — зачастила Лиса.

— … чушь какая-то… Ты это всё сейчас не для меня сказала?.. Он всё слышит?

Лиса оглянулась. Отец так и сидел — одетый, терпеливо ожидая окончания разговора.

— Угу… — больше ничего из себя выдавить не смогла.

— Совсем плохо? Неоперабелен? Отказали?

— Угу… — не получилось сдержать судорожного всхлипа.

Отец услышал. Его руки стали судорожно ловить воздух:

— Не плачь, доченька… Я тебя очень прошу — не плачь!

— Я не плачу, па. Честное слово, не плачу…

— Но я же слышу…

— Это мне просто по телефону неприятную историю рассказали. По работе. Ты же сам всегда говорил, что я у тебя деревенская чувствительная Лиса. Не обращай внимания… — и в трубку. — Мы позднее созвонимся, ладно?.. Ты не обижайся…

Трубка немного помолчала, потом кто-то там, на другом конце линии, ответно хлюпнул носом, но ответил нарочито бодро: