Наталья Уланова - Лиса. Личные хроники русской смуты

В то утро всегда сдержанный отец был не похож на себя самого. Он вдруг схватил Валерку за руку, потом долго шевелил губами, явно репетируя заранее заготовленную фразу, и вдруг выдал совершенно на себя не похожее:

— Валерик, я всегда тебя любил… Если что, ты прости дурака старого, за ради Бога… Не держи на меня зла, хорошо?

— Ну чего ты, пап… — смутился Валерка. — Не надо…

— Да нет, я так, просто… Ты бы принёс мне бутылочку минералки, а? Минералки хочется так, что хоть кричи…

— Сейчас, пап, я сейчас сбегаю… — засуетился перепуганный Валерка.

По пути ему попалась старая французская булочная.

Вдохнув аромат свежеиспечённой сдобы, Валерка поражённо застыл. Сводящий с ума запах, проникнув в глубоко в душу, всколыхнул давно забытое.

«Мама, купи булочку…»

Зайдя в булочную, Валерка купил обильно усыпанное сахарной пудрой сердечко и большую французскую булку. Эта покупка сразу же подняла ему настроение, и вызванная странным поведением отца тревога отпустила.

Отсутствовал он чуть более часа.

Минералки поблизости от больницы не продавалось, и отец это хорошо знал.

Когда Валерка вернулся, пить её было уже некому. На койке, где только что лежал больной отец, лежал свёрнутый полосатый матрац.

Жизнь продолжается. Есть у неё такое свойство — продолжаться вопреки всему.

Через полтора года Валерка женился. Он встретил ту — единственную. Полюбил, сделал предложение и женился.

Его молодую жену звали Галочкой.

Их первое совместное утро началось с её счастливой улыбки. После брачной ночи, переполненной тихим шепотом, шорохами и нежными ласками, осмелевшая Валеркина рука вслед за солнечным зайчиком бродила по коже млевшей от его прикосновений Галочки… В том месте, где талия плавно переходит в бёдра, она остановилась, ощутив мелкую россыпь невидимых глазу уплотнений.

— Что это у тебя, Галчонок? — машинально спросил Валерка.

— Это?.. Так… Чепуха… — рассмеялась Галочка. — Когда была маленькой, на мне загорелось платье. Нечаянно. Пока тушили, оно успело сгореть. А здесь, — и Галочка положила свою ладонь на Валеркину, — и тут, — и она перенесла её на выглядывавшее из-под одеяла плечико, — остались шрамики. Их совсем не видно… — и, приподнявшись на локте, она строго взглянула в глаза молодого супруга. — Ты не разлюбишь меня из-за этого?

— Не разлюблю! — улыбнулся Валерка. — А где вы тогда жили?

После этого вопроса уже стрелявшее в первом акте ружьё выстрелило снова и попало в Валеркино сердце ещё раз.

— В сталинке, на Полухина, — улыбнулась в ответ Галочка.

Через год после этого разговора у Валерки и Галочки родился сын.

А ещё через десять лет — дочка.

Маленькая Лиса.

Впрочем, все эти события случились не скоро, и до того дня, как в роддоме на Шаумяна в молодой бакинской семье раздался первый крик сначала мальчика, а потом — девочки, ставших продолжателями их рода, — много воды утекло.

Рассказывать об этом долго. Но мы не торопимся.

Галине было двадцать пять, и она твёрдо знала — замуж надо выйти девственницей!

Иначе — позор!

Вздохнув, она в который раз вспомнила, как безрассудная соседская Инка бегала к какому-то командированному белорусу. Белорус отчего-то на ней не женился. Вот ужас!!!

Потом говорили разное. Даже то, что тот был женат и что у него есть годовалый сынишка.

Уму непостижимо!!!

Впрочем, чего это мы вдруг об Инке?

Вообще-то Галина сразу поняла, что обе дочки соседа-завмага, и Инка и Рита — оторвы!

От строжайшего папаши, державшего сумасбродных дочерей словно в тюрьме, они друг за дружкой — с разницей в год — убежали с мусорными вёдрами. Сначала так неудачно опозорившаяся Инка, а затем — так и не успевшая опозориться Ритка. Со стороны это должно было выглядеть так, будто их «украли».

Отец Галины по этому поводу сказал, что у завмаговских дочек плохо с фантазией, а у их родителя — с сообразительностью. Трезво взвесив слова отца и свои шансы, Галина решила, что ей нужна очень хорошая фантазия.

Уж очень сообразительным был её отец. Не чета дураку-завмагу.

А ещё Галина решила, что такого как с Инкой и Риткой с ней никогда не приключится!

«Ни за что на свете! Тем более что у неё есть её Павел. Он у неё всегда такой деликатный, обходительный, надёжный и…»