Михаил Ишков: Семирамида. Золотая чаша

Как оно будет в Ашшуре?

Шаммурамат едва не расплакалась, но тотчас осадила себя — не хватало еще дать волю слезам!

Божественная синь — простор великого Шамаша — Солнца, доброжелательно поглядывала на нее. Всесильная Иштар {4} 4 Шамаш — всевидящий бог Солнца, небесный судия и защитник справедливости, покровитель предсказателей и гадателей. Иштар — вавилоно — ассирийская богиня любви, плодородия и войны. Астральное соответствие — планета Венера. В образе Иштар, по-видимому, слились образы нескольких богинь. Наиболее распространённые эпитеты — владычица богов, царица царей, яростная львица, повелительница львов, Иштар — воительница, Ирнини, что означает победительница, Белет — владычица. У западно — семитских народов — сирийцев, финикиян, евреев, она выступала под разными названиями: Астарта, Ашторет. У сирийцев (арамеев) — Ашерту. тоже была на ее стороне. Это было так же верно, как и предначертание судьбы — ее шимту{5} 5 Шимту — некая сила, сопутствующая каждому объекту (человеку, существу, предмету или явлению), совокупность всего, что происходит с этим объектом, его положение, свойства и природа — в той мере, в какой все это (пред)установлено, (пред)определено для него кем-то или чем-то извне, независимо от его собственной воли и целеположений (если они есть). В частности, все, вмененное одним существом другому (например, царское пожалование или нечто, завещанное частным лицом в чью-то пользу), считалось шимту. В жизни человека также сопровождают илу, которое можно рассматривать как некий трудноопределимый духовный дар, относящийся к элементу божественного в человеке; его судьба — иштару; его индивидуальные характерные свойства — ламассу; его жизненная сила — шеду. Сочетание всех четырех внешних проявлений составляет жизненный опыт индивидуума. Следует добавить, что ламассу (как и иштару) нередко олицетворялось с неким существом, «гением», сопутствующим человеку. Считалось, что человека на протяжении жизни сопровождает пара сверхъестественных существ или демонов. Они совершенно не похожи на «духов — хранителей». Их значимые имена говорят сами за себя: один называется «тот, кто дает хорошее» или «хороший демон»; другой — «тот, кто приносит несчастье» или «злой демон». Как и соответствующие им греческие фигуры (ср. eudaimoniau kakodaimonia, они, по-видимому, ведали успехами и неудачами человека. ,— ведь не для того ее избавили от Ахиры, чтобы ввергнуть в позорное существование у Нинурты. Даже для всемогущих богов это было бы слишком. Если пораскинуть умом, у ожидавшего ее будущего было неотъемлемое от ощущения счастья достоинство — оно еще не устоялось! В нем был некий зазор, смутная неопределенность, в которую могла проскользнуть надежда. Упитанный и развратный Ахира, внушающий ужас Дамаск сгинули бесследно — туда им и дорога. Сейчас ключи от будущего держал в руках тот, кого она нередко видела в своих снах. Шами не знала его имени, не могла угадать, в какую даль он умчит ее. Ожившая мечта была ничуть не похожа на сновидения, но от этого оказалась не менее увлекательной. Это ничего, что сердце замирает от страха, что в кончиках пальцев покалывает. В этой круговерти ужаса и отчаяния, надежды и желания Шами звериным чутьем ощутила, что этот красавчик из тех красавчиков, на которых можно найти управу. Это трудно, красавчик даже не подозревает, в чьи руки он угодил, но гром грянул. Боги сделали выбор! Шами еще не знала, в какую даль умчит ее судьба, называемая шимту , куда уведет ее эта дорога, но она милостью Иштар прозрела — ступить на этот путь вполне достойно для дочери царя Вавилона.

Только без спешки. Нину, по-видимому, из бешенных. Один неверный шаг, и он потеряет рассудок.

Вопль Одноглазого, разбудившего степь, заставил ее вздрогнуть — Негодяй!!

Шами вскочила на спину жеребца, вытянулась на носочках.

Одноглазый, нахлестывая коня, помчался в сторону далеко отставшего от каравана евнуха. Подскочив к Сарсехиму, он с размаху ударил его в ухо — тот сразу свалился с лошади и на карачках, торопливо как ящерица, пополз к ближайшему кусту шиповника, спрятался за кустом. Одноглазый соскочил на землю, лихорадочно принялся шарить в траве. Шами затаила дыханье.

Сердце оборвалось, когда Одноглазый торжествующе вскрикнул, бросился к евнуху, начал бить его ногами. Сарсехим отчаянно завопил и вместо того, чтобы уклоняться от ударов, попытался поймать ногу разбойника. Как только ему удалось овладеть ею, он покрыл босую, темную то ли от грязи, то ли от загара, ступню страстными поцелуями. Одноглазый опешил, попытался вырвать ногу, тогда Сарсехим прижался щекой к колену, и истошно закричал, что требует милости, что ни в чем не виноват и только по воле злых, недобросовестных властителей был вынужден впутаться в это дело. Когда же Сарсехим поклялся своими детьми — если бы у него были дети, он, не задумываясь, принес бы их в жертву грозному Ашшуру, — девушка испытала высшую степень удивления. Слышать такое ей пока не доводилось! Сарсехим пытался заверить Одноглазого, что его намерения чисты и у него и в мыслях не было от чего-то избавляться.