Александр Лысёв - «Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник

Кнапке собрался с силами и даже сел. Спросил испытующе:

— Вы совсем не впечатлены успехами рейха?

— Я русский, — произнес Земцов таким тоном, что Кнапке догадался: высказаться более откровенно по поводу своего отношения к рейху и его успехам собеседнику не позволяет одно только воспитание.

— Я не питаю иллюзий относительно того, что нужно у нас вам, — счел необходимым пояснить через некоторое время Земцов. — Только запомните: Россия была, есть и будет всегда. Никто и никогда не сможет не считаться с этим фактом. Мы болеем, но мы поправимся. У нас на все хватит сил. Да и не в силе Бог, а в правде.

— Ваши взгляды, однако… — начал было Кнапке и замолчал в задумчивости.

— Каждый должен выполнять свой долг, — просто пояснил Земцов. — Согласно вере, чести и совести. Это не может поменяться ни при каких обстоятельствах. Даже если весь мир изменили и поставили с ног на голову.

Рядом хрустнула ветка. Земцов моментально вскинул автомат. Из кустов показалась потная белобрысая физиономия Хубе.

— На дороге чисто, — доложил вестфалец. — Хоть шаром покати.

Земцов опустил оружие, несмотря на обстоятельства, в которых они оказались, не смог не обратить внимание на очередную к месту употребленную поговорку. Заметил, не пряча улыбку:

— Хубе, если останетесь живы — поступайте после войны на факультет славистики. У вас прирожденные способности к русскому языку.

— Рад стараться, товарищ старшина, — ухмыльнулся в ответ вестфалец.

— Выступаем! — распорядился Кнапке и, морщась, со стоном сам подтянул к себе вещмешок. Лейтенант имел крайне недовольный вид, и причина была явно не только в его ранении.

Они отмахали с момента последнего короткого привала без остановки еще километров пять. Мокрые гимнастерки прилипли к спинам, соленый пот ручьями заливал глаза, оружие и снаряжение с каждым пройденным шагом все тяжелее давили на плечи. К тому же каждый по очереди на своей спине тащил раненого. Меняясь, его передавали друг другу прямо на бегу. Долгое время позади не было ничего слышно. Казалось, что теперь уже точно погоня им не угрожает. Наконец все трое упали в изнеможении на траву. Несколько минут тишину вокруг нарушало только пение птиц. А затем со стороны проселочной дороги, которую они совсем недавно пересекли, раздался звук автомобильных моторов. Кнапке перекатился на живот и вскинул к глазам бинокль. Из кузовов нескольких подъехавших грузовиков выпрыгивали, разворачиваясь в цепь, солдаты в синих фуражках с малиновыми околышами.

— Черт! — выругался лейтенант, опуская бинокль. — Грамотно ведут.

— Это они могут, — хищно оскалившись, подтвердил Земцов, вгоняя диск в автомат.

Становилось очевидным, что снова без боя будет не обойтись.

— Уходите. — Кнапке передал Земцову полевую сумку с добытыми документами.

Земцов напряженно молчал, не двигаясь с места.

— Дайте мне еще один снаряженный диск и одну гранату, — с тевтонской пунктуальностью проговорил Кнапке. И, выкладывая перед собой на траву пистолет, пояснил:

— Больше не успею. У вас будет в общей сложности минут пять-семь.

Земцов не шевелился. Отчего-то вдруг мелькнули давно забытые воспоминания об обер-лейтенанте Грюнделе из первой Великой войны. Но он отогнал от себя лирику, а какие-либо сравнения провести не успел, повернувшись на хриплый голос Кнапке:

— Geben Sie mir! Los! Nun… [17] Дайте мне! Быстрее! Ну…

Понимая, что это единственно правильный выход в данной ситуации, Земцов передал Кнапке то, что он просил.

— Уходите! Живо! — махнул им рукой лейтенант, от сильного волнения произнося сейчас русские слова с чужим металлическим акцентом.

Земцов и Хубе нырнули в заросли кустарника. Через несколько мгновений за их спинами раздалась дробная скороговорка ППД. Ему сразу же взахлеб ответили как минимум десяток таких же автоматов и гулко застучали винтовочные выстрелы. Они бежали до тех пор, пока в отдалении раздавалась ружейно-автоматная стрельба. Затем приглушенно, но еще вполне различимо подал голос пистолет ТТ, который Кнапке оставил напоследок. Земцов остановился, напрягая слух, считал выстрелы. Рядом тяжело дышал Хубе. Ожидали последнего выстрела. Он раздался после самой долгой паузы, и все стихло. Хубе поднял на Земцова глаза. Но тот будто бы ждал чего-то еще. Земцов не мог отсюда видеть, что происходит на поляне, но ясно представлял себе разворачивающиеся события. На самом деле было так, как он и думал: чекисты окружили лежавшее в траве тело в форме капитана РККА. Держа автоматы на изготовку, осторожно подошли ближе, обступая со всех сторон. Рядом с мнимым капитаном валялся отброшенный в сторону автомат, а вскинутая к виску рука зажимала вставший на затворную задержку ТТ. Казалось, все было кончено.