Николай Яковлев - Вашингтон

«Диктатор» смиренно просил богача Морриса дать бумажных денег для уплаты обещанных премий служивым и особенно «звонкой монеты для расплаты с определенными людьми» — тайные агенты, конечно, не желали рисковать своей шкурой ради сомнительного доллара, выпущенного правительством, ударившимся в бега. Моррис, чем и заслужил вечное расположение Вашингтона, без промедления прислал пятьдесят тысяч долларов и два мешочка с серебряными и золотыми монетами. Мало вязалось с представлением о «диктаторе» и послание Вашингтона комитету безопасности Пенсильвании: «От всего сердца благодарю за собранные вами старые вещи для армии, они очень нужны и будут розданы самым нуждающимся».

Бегство конгресса развязало руки Вашингтону-полководцу. Впервые с начала войны за независимость он освободился от назойливых советов десятков стратегов-тыловиков. 14 декабря он принял решение контратаковать, ведь приближалось 1 января, когда вся армия практически растает. «Пытаться остановить уход полков по истечении срока их службы, — говорил он, — равносильно попытке остановить ветры или движение солнца». Если немедленно не одержать внушительной победы, тогда никакой силой не заманить новых солдат под знамена свободы. А без вооруженной силы дело революции погибнет.

В середине декабря у Вашингтона под ружьем было около семи тысяч человек. Большинство этих воинов революции считали дни, оставшиеся до 1 января. Их бедствия было почти невозможно преувеличить, однако англичане оказались способны на это. Хоу стал на зимние квартиры, заняв населенные пункты на восточном берегу Делавэра относительно сильными гарнизонами. 21 декабря командир почти полуторатысячного отряда гессенцев в деревне Трентон полковник Ралл получил разъяснение штаба: американская армия, «по существу, нага, умирает с голоду, солдаты не имеют одеял и очень плохо питаются». Прочитав успокоительное сообщение, полковник стал готовиться достойно встретить рождество, а Вашингтон — к атаке Трентона в рождественскую ночь.

Т. Пейн, деливший трудности похода с солдатами, в эти дни написал первый памфлет, открывший серию статей «Американский кризис». 23 декабря Вашингтон, прочитав творение Пейна, велел огласить зажигательные слова перед строем оборванных воинов: «В эти времена души людей проходят испытание. Летние солдаты и патриоты, нежащиеся под солнцем, в этот кризис бросят службу стране, но оставшийся заслужит любовь и благодарность всех. Тиранию, как ад, победить нелегко, но у нас есть утешение — чем тяжелее война, тем величественнее триумф. Что достается дешево, то и не ценится, ценность всему придает только дороговизна. Небо знает, какую цену назначать на свои товары, и было бы поистине странно, если бы такой предмет небесного происхождения, как Свобода, не был бы дорог...»

Набрасывая в бликах костра пламенные строки на барабане вместо стола, Пейн, как видим, сумел доходчиво объяснить солдатам цену свободы. Армия воспрянула духом и в ночь на 26 декабря вслед за Вашингтоном приступила к форсированию Делавэра. Солдаты, по уши укутавшись в тряпье, отталкивали веслами и баграми льдины. Переправа орудий обессилила людей. Из трех отрядов, на которые разделил армию Вашингтон, чтобы полностью окружить Трентон, только находившиеся под его командованием 2400 человек с 18 орудиями смогли перебраться через зимнюю реку. К четырем утра полки Вашингтона собрались на противоположном берегу.

Он понимал, что идет на отчаянный риск. Впереди буквально победа или смерть. Объезжая колонну призраков, ковылявших по дороге к Трентону, Вашингтон негромко заклинал: «Солдаты, держитесь офицеров, ради всего святого, держитесь офицеров!» Пошел ледяной дождь, смешанный со снегом, на полпути к деревне сделали привал — весь путь составлял свыше 12 километров. Двоих, присевших на снег, так и не разбудили. Колонна разделилась — одна дивизия пошла в обход Трентона. Ее командир генерал Салливан доложил, что порох подмок. «Передайте генералу Салливану действовать штыками», — утешил Вашингтон. К восьми утра вышли к Трентону, пройденный путь можно было легко различить — кровавые следы. Многие шли в развалившихся башмаках и изранили ноги.

Как и ожидал Вашингтон, гессенцы не могли и помыслить, что на них нападут в такую погоду. Они отдыхали от славной рождественской попойки. Когда американцы, сбив охранение, ворвались в Трентон, три гессенских полка попытались построиться в боевой порядок. Тщетно! Молодой Александр Гамильтон успел выкатить орудия к началу двух длинных улиц Трентона, и картечь вымела гессенцев. Ралл был убит. Падение с лошади командира положило конец сопротивлению. Гессенцы сложили оружие. Бой продолжался едва полчаса.